class="p1">Высекая спиной искры из камня, Коршин смотрел на кружащих в небе тварей. Все из-за них. Сраные ублюдки. С каким бы удовольствием он сидел бы сейчас где-нибудь в теплом баре, а не торчал внутри неподвижного куска камня, от которого через десять минут не останется и следа. И когда это случится, одна из этих сволочей спустится и выцарапает ему глаза.

Коршин не понял, что произошло, когда портящие весь вид твари словно окаменели и попадали на землю. Шея его брони сохранила подвижность, позволяя повернуть голову: бездыханными рухнули не только преследовавшие их отряд мертвецы, но и все остальные в пределах видимости.

…Их изгнали всех одновременно? Другие отряды прекратили бездельничать, нашли некромантов и вырезали подонков? Что вообще произошло? Они победили?

— 7 -

По дороге в крипту Райз высказался категорически против того, чтобы ставить скрывающие печати на виторэ — у них попросту не было на это времени. Единственным исключением стала Риэ-рэ: Райз хотел взять ее с собой, когда они отправятся к следующему захоронению.

По возвращению в крипту Кара отдала Риэ-рэ собранную специально для нее одежду, и Райз получил назад свою куртку. Не тратя времени на пустую болтовню, Къярт приступил к призывам.

Увы, продержаться целый день без передышек, от начала и до конца, в случае с виторэ не представлялось возможным. Их жизни были слишком долгими, слишком наполненными чужими смертями, а завершающая их собственная смерть — точно контрольный выстрел в голову.

— Помнится мне, вчера разговор заходил о том, что у тебя полностью живое тело, — произнес Райз.

Он сидел по правую руку от привалившегося к камню Къярта, Кара — по левую, а Риэ-рэ — напротив.

— Да. Умея выращивать целые органы, логично, что мы можем заставить их работать. Но это сложный навык. В свое время на серьезном уровне им владело лишь малое число виторэ, — Риэ-рэ посмотрела в сторону сбившихся в стаю собратьев. — Но только им и удалось дойти до этого мира.

— Странно, — Райз потер подбородок. — Почему тогда тело Шии-то не смогло вернуться к жизни?

— У вас есть другие призванные из моего рода?

— Да. Одно из этой крипты — в форме мелкого зверька, а Шии-то — из другой.

— Скорее всего его душа каким-то образом повредилась, — Риэ-рэ едва нахмурила брови.

— Перехват контроля, — вяло подал голос Къярт. Ему совершенно не хотелось не то что шевелиться — говорить.

— Да, разрушение старой печати могло так повлиять, — Риэ-рэ кивнула. — Наши души довольно хрупки, в некотором роде. А то, что позволяет нам трансформировать энергию в плоть, — наиболее уязвимое место.

— Души виторэ отличаются от других? — поинтересовалась Кара.

— Все души отличаются друг от друга. Ваш некромант об этом не рассказывал?

Кара вопросительно посмотрела на Къярта, тогда как Райз не отводил взгляда от Риэ-рэ. Та больше так ничего и не сказала, и Къярту пришлось ответить:

— Мои познания в этой области не так велики, как ты могла подумать. Я всего-то могу призывать души мертвых.

— Риэ, может, тогда ты поделишься тем, что тебе известно? — Райз дружелюбно улыбнулся.

— Если вы желаете это знать, — произнесла Риэ-рэ и задумалась.

Къярт слушал ее вполуха. Эти знания уже хранились в его голове, пусть и погребенные под сотнями других, а в отдыхе он сейчас нуждался куда больше, чем в историях Риэ-рэ.

Механизм трансформации энергии в плоть принадлежал именно их душам, не телам, что порождало закономерный вопрос: ограничивалась ли численность виторэ, как вида, количеством душ, которых после войны с Ордой осталось всего несколько тысяч? Как виторэ размножались, если одной только генетики было недостаточно, чтобы получить возможность трансформироваться?

— Для продолжения рода мы использовали собственные души. Как я и сказала, их легко повредить. Но, если делать все правильно, возможно, так сказать, отколоть частичку, и из нескольких таких образовать зародыш. Понадобится не один год, чтобы тот окреп и развился до уровня, при котором сможет существовать самостоятельно. До этого момента он вынашивается в родительском организме. Мы способны регулировать скорость созревания плода, и каждая душа получает столько времени, сколько требуется именно ей. В среднем это составляло от семи до пятнадцати лет — на нашей планете. На той, где мы столкнулись с Ордой, год был в два раза короче, следовательно и срок — больше.

— Создание душ звучит уж слишком…, — Райз скептически приподнял бровь и уголок рта.

— Невероятно, — закончила за него Кара.

— Душа — просто сгусток энергии, упорядоченный определенным образом. У каждой есть точка во времени и пространстве, где она родилась. Мы всего лишь собираем необходимый для запуска этого процесса ресурс и ждем. К сожалению, даже наш уровень развития технологий не позволил приблизиться к ответу на вопрос, как именно это происходит. Все, что было нам доступно — это проводить те же ритуалы, что проводили наши предки десятки тысячелетий назад.

— Что происходит с душами виторэ после смерти? Вы ведь не живете вечно.

— Вечно не живем. Хотя это вполне по силам, если владеть навыком трансформации на должном уровне. Если же нет — помогать тебе никто не станет. В нашем обществе существовало строгое регулирование смертности и рождаемости. Иначе перенаселения и нехватки ресурсов было не избежать.

Къярт устало прикрыл глаза и постарался абстрагироваться. Порядки виторэ были одним из немногих, что отлично отпечаталось в голове. Когда их численность приблизилась к пяти сотням миллионов, каждая новая жизнь оплачивалась смертью. Например, смертью от старости из-за неумения полностью исцелить себя: каждому виторэ были доступны знания всего вида, но если кто-то нуждался в помощи, оказание этой помощи лежало на его собственных плечах. Медицины в контексте помощи другим не существовало, как таковой. Выживает сильнейший — в самом что ни на есть буквальном смысле.

Среди тех, кто не страдал от физических недугов, нередко встречались те, кому элементарно наскучило жить: кому-то в пятьсот или тысячу лет, а кто-то решал уйти еще до сотни.

Помимо всего прочего, у виторэ существовали поединки. Чтобы получить возможность завести потомство, нужно было дождаться чьей-то смерти и при этом не стоять в конце списка из тысяч других желающих. Те, кто считал себя достаточно сильным и не желал ждать, мог участвовать в добровольном поединке. Награда за победу — возможность завести потомство; наказание за поражение — смерть. Одна жизнь в обмен на другую, только без необходимости стоять в очереди.

— Что касается душ, — Риэ-рэ в задумчивости нахмурила брови, — мы предполагали, что после смерти оболочки они теряют способность к трансформации или и вовсе разрушаются, так как нестабильны изначально. Но, похоже, это не