Не один, не двое, а сразу все Брейшо собрались на кухне.

Рэйвен и Мэддок опираются на барную стойку с кофейными чашками в руках. Кэптен рядом с Викторией, а та что-то помешивает у плиты. Зоуи сидит на стуле, прижимая к себе розового волка. И, конечно, Ролланд, отец парней, он тоже здесь, и на руках у него новорожденный внук.

Они, наверное, только что вернулись из больницы, а тут я… убиваю их утро.

– Эм… – выдавливаю я. – Как неловко.

Рэйвен прыскает первая, а за ней все остальные.

Мое лицо, должно быть, стало пунцовым, хоть я и не знаю наверняка. Но могу сказать, что мне ужасно стыдно.

Мэддок достает из шкафа еще одну кофейную чашку и протягивает мне.

– С кофемашиной справишься?

– Ой… да, то есть нет, то есть да… но нет, – выпалив эту абракадабру, я разворачиваюсь и вскрикиваю.

Ройс. Улыбка во все лицо.

– Что, испугалась?

– Да… прям до смерти, – честно признаюсь я и слышу новый залп смеха.

– Так тебе и надо. В следующий раз больше не будешь пытаться сбежать.

– А я и не сбегала. Ну, знаешь, я просто тихо ушла.

– Сбежала, сбежала.

Он придвигается ближе, и, господи ты боже мой, он с голым торсом. Вдруг я обнаруживаю, что у меня в руке лифчик – я и забыла про него. Быстро запихиваю его под футболку – и снова смех.

Ройс скрещивает руки на груди.

– Уходить втихаря не в наших правилах.

Я молчу, не зная, что ответить, как назло, ничего не приходит в голову.

– Ты язык проглотила или просто не в состоянии им ворочать? – продолжает наступать Ройс.

Набравшись смелости, я говорю:

– Почему втихаря? Ведь я собираюсь вернуться. Ты и вправду считаешь, что я хотела ускользнуть, думая, что этим все закончится?

Брейшо снова дружно смеются, и он окидывает их сердитым взглядом. А я делаю глубокий вдох и сокращаю и без того небольшое расстояние между нами.

Ройс смотрит на меня с высоты своего роста без тени улыбки, но в конце концов сдается и обнимает меня.

– Ты был восхитителен, Плейбой, – говорю я тихо, и он обхватывает меня крепче.

– А ты раздражающе наивна, маленькая Бишоп, если думаешь, что сможешь сейчас уйти. Давай пристраивайся, сейчас отведаешь завтрак Брейшо.

Когда он выпускает меня из своих объятий, все уже занимаются своими делами и на меня никто не смотрит. Один Брейшо достает из холодильника молоко, другой ищет варенье, третий вытаскивает сковородку. Рэйвен наливает кофе, а Виктория раскладывает столовые приборы.

Рэйвен разворачивается ко мне:

– Кофе?

– Горячий шоколад, – отвечаю я без запинки, и она тут же расплывается в широкой улыбке. Потом наливает шоколад в мою чашку (ту, что выделил для меня Мэддок) и, пробормотав себе под нос «идеально», ставит рядом с чашкой Ройса (то, что это его чашка, я узнаю через полсекунды, когда он хватает ее, а еще через секунду понимаю, что в ней тоже дымится шоколад).

– Надеюсь, ты любишь блины, Бриэль, – мягко улыбается Ролланд.

– Я готовлю их в первый раз, и если они будут не очень, просто соври мне, – предупреждает Кэптен.

– О-о-о, папочка! – Зоуи подносит ручки ко рту. – Ты хочешь, чтобы она соврала? Но это же нечестно! Это плохо.

Кэптен взглядом просит помощи у Виктории, и та с легкостью выручает его:

– Зо-Зо, помнишь, как я безропотно ела все те конфеты, которыми ты хотела со мной поделиться, хоть они и не были моими любимыми?

Зоуи кивает.

– Это потому, что ты не хотела огорчать меня?

– Именно, – глаза Виктории светятся. – Твой папа пробует приготовить новое для него блюдо, и его нужно подбодрить, так что мы не будем говорить неприятные для него вещи, да? Мы скажем то, от чего он улыбнется. И к тому же у папы может хорошо получиться, тогда и врать не придется. Теперь понятно?

Зоуи кивает и поворачивается к Ролланду.

– Деда, это очень мило, что ты разрезаешь для меня клубнику, но я уже большая и мне нравится есть ее целиком.

У Ролланда отвисает челюсть от такой церемонности, и все снова взрываются смехом.

Немного поколебавшись, я занимаю место рядом с Ролландом. С улыбкой смотрю на малыша в полосатом баскетбольном боди. Ройс сказал мне, что этого красавца назвали Феникс.

– Твой аргумент принят, Зо-Зо, – Ролланд наклоняется и целует ее в макушку. – Ты подросла, и деда больше не будет нарезать тебе клубнику.

Зоуи смотрит на Кэптена, и тот ей подмигивает.

– Была не была, дочка.

– Уверена, все получится, – говорю я. – Тесто не должно быть густым, и лить надо понемногу, тогда блинчики будут тонкие.

Все головы поворачиваются ко мне, а лицо Кэптена расцветает улыбкой.

– Ты умеешь печь блины?

Он вытирает руки полотенцем и отходит от плиты.

– Я… ну да. Я была чем-то вроде повара и горничной последние пару лет.

Кэптен, не переставая улыбаться, делает приглашающий жест. Бросаю взгляд на Ройса – тот хихикает.

Ну, черт с ним.

Спрыгиваю со стула, сверкнув лифчиком, все еще заткнутым под футболку, и готовлю завтрак для всех Брейшо.

Ройс

– Итак, она умеет готовить, а еще у нее есть способности к садоводству, – Виктория садится рядом со мной – отсюда видны Бриэль и Зоуи, копающиеся в цветнике.

Я смеюсь.

– Она способная, Вик-Ви. О чем бы я ни подумал – у нее есть все.

Виктория кивает, поворачивает голову ко мне и ждет, пока я на нее посмотрю.

Я смотрю.

– Правда? – приподнимает бровь наша красавица-блондинка.

– Отстань, а.

Продолжаю наблюдать за девочками в саду, совсем маленькой и побольше. Зоуи пытается воткнуть в волосы Бриэль только что сорванный цветок.

Я знаю, о чем спрашивает Виктория.

Есть ли у нее я? – вот что ее интересует.

Если у Бриэль есть все, значит ли это, что я тоже вхожу в это «все»?

Черт побери, откуда мне знать. Помимо всего прочего Бриэль непредсказуема.

Встречаюсь взглядом с карими глазами Виктории.

– Это странно, если я не знаю?

Виктория улыбается и качает головой.

– Да ничуть.

К нам присоединяется Рэйвен с моим крошечным племянником на руках, и Виктория вскакивает, чтобы взять мальца, пока новоиспеченная мамочка устраивается в обложенном подушками кресле. Едва усевшись, Рэй-Рэй снова тянется к сыну.

В отдалении смеется Бриэль, и этот звук эхом отдается в моем теле.

К девчонкам, маленькой и побольше, подходит Кэп и указывает на батут. Зоуи тут же бросает свою лопатку и бежит попрыгать. А Бриэль… она, пряча улыбку, бросает короткий взгляд на меня.

Да, Динь-Динь, я тоже об этом думаю.

Поколебавшись немного,