Шрифт:
Закладка:
Но, как бы там ни было, я с чистой совестью взялся за свою работу. Тем более, встречаясь с самыми разными людьми, я узнал очень много нового и интересного для себя лично. Например, о самом Ванееве в том числе. Оказывается, он до назначения на должность редактора районной газеты никогда раньше не работал в журналистике и вообще имел о ней весьма приблизительное представление. Ну, работал в советах района разных уровней, потом и в райкоме партии, кажется, в идеологическом отделе. А предыдущим редактором был Евгений Степанович Смирнов, имевший диплом газетного отделения Хабаровской высшей партийной школы и большую практику работы в СМИ. Однако у него не заладились отношения с местными властями, что-то такое напечатал в газете, что райкому партии очень даже не понравилось, и на этой почве разгорелся скандальный конфликт. В конце концов райком партии добился снятия Смирнова с работы. Однако не на того напали партийные лидеры района. Евгений Степанович оказался человеком довольно настырным и сразу же затеял борьбу за восстановление в должности, настойчиво стучась в крайкомовские и цэковские двери. Бодяга эта затянулась надолго, а тут ещё пришлось уволить и заместителя редактора Молошникова – уже по инициативе самого редактора Ванеева, скорее всего заподозрившего своего зама в симпатиях к уволенному Смирнову. И редакция практически осталась обескровленной: в ней просто не оказалось людей, способных достаточно квалифицированно работать с главной газетной темой той поры – партийной.
«Так вот где собака зарыта, – невольно подумал я. – Вот главная причина моего приглашения сюда на работу заместителем редактора!»
Собственно, так оно и было, наверное. Однако, как оказалось совсем скоро, не совсем именно так. Ровно через неделю после начала моей работы в качестве заместителя редактора я был буквально огорошен, узнав, пожалуй, самую настоящую причину поистине аварийного приглашения в эти отдалённые места: моего нового шефа Ванеева Николая Сергеевича перевели на работу в аппарат райкома партии на должность второго секретаря. Вот так-то. И на целых полгода, неожиданно для самого себя, я стал исполняющим обязанности редактора районной газеты «Заветы Ленина» с правом подписи газеты в свет с официальной формулировкой: «За редактора В. Ф. Холенко». И, естественно, стал также временным руководителем и типографии.
Сейчас бы сказали: круто! И в самом деле, человеку, имеющему за душой всего лишь аттестат об окончании средней школы, вдруг доверяют руководство партийной газетой и рабочим коллективом типографии… А ведь это не только организация нормальной работы двадцати человек, но и надёжное обеспечение партийной политики в жизни всего района. Конечно, я совсем не ожидал такого крутого поворота в своей судьбе, тем более, меня заранее никто, даже хотя бы намёком, не предупредил о таком возможном варианте. Но случившаяся неожиданность нисколько и не испугала, а, скорее, просто изумила, да и то на короткий срок. Честно скажу, мне даже очень захотелось испытать себя на такой ответственной работе, коль представился такой удивительный шанс. К тому же за моими плечами уже были кое-какой жизненный опыт и более чем двухлетний стаж журналистской работы в хорошем коллективе в объединённой газете «Знамя труда». Всё это вместе взятое и укрепило меня в уверенности, что я справлюсь, причём довольно достойно. В конце концов так и получилось.
Однако на этом неожиданности не кончились. Не прошло ещё одной-полтора недели, как запросился в очередной отпуск ответственный секретарь Никифоров. Шла первая декада декабря, а мне как раз выдали ключи от квартиры, и надо было срочно ехать в Лесозаводск, чтобы к Новому году хотя бы привести в Ольгу семью. Меня несколько покоробило, что он даже не поинтересовался, кто же будет макетировать газету в его отсутствие, потому что никто в редакции, кроме него самого, не мог делать этого. Мысль даже такая мелькнула: не решил ли он меня ещё раз испытать, совсем не спросив, могу ли я сам-то макетировать газету. Да и ведёт себя так, будто я его чем-то лично обидел: молчит почти всё время, на вопросы отвечает односложно и с неохотой. Но я сделал вид, что совсем не замечаю такой негативной демонстрации с его стороны, если она и в самом деле была, и по-человечески просто попросил его подождать с отпуском с недельку, пока я привезу семью, и предложил в моё отсутствие подписывать газету в свет как самый опытный в редакции работник. И удивился: Алексей Тимофеевич не сказал ни слова возражения, но сразу как-то помягчел.
Забегая вперёд, скажу, что совсем скоро после этого разговора мы как-то незаметно с ним пришли к полному взаимопониманию и вообще подружились. Особенно после его выхода из отпуска через месяц, в течение которого я вполне без напряга совмещал обязанности и редактора, и ответственного секретаря одновременно, да ещё и писал собственные материалы в газету наравне с остальными творческими сотрудниками. Несколько позже, когда я уже с головой ушёл в редакторскую работу, мне как-то попала в руки старая подшивка местной газеты, кажется, конца 50-х годов, и там я увидел подпись «Редактор А. Т. Никифоров» (тогда у газеты было ещё старое название – «Сихотэ-Алинская правда» или «Сихотэ-Алинский рабочий», подзабыл уже). Тогда-то для меня и прояснилось окончательно, почему Алексей Тимофеевич так холодновато встретил меня, по сути всего лишь мальчишку, в первые дни. Однако, к слову сказать, совсем уже скоро практически весь коллектив редакции и типографии как единое целое принял меня в свою семью, помогал нам с Иринкой обжиться на новом месте. Правда, Янкин с Трусовой ещё некоторое время поершились немного, но потом и они приняли меня как должное.
За семейством я выехал в середине декабря. К этому времени наш шофёр Олег Замурко подшаманил старенький уже редакционный ГАЗ-69 с боковыми сиденьями в виде лавочек по бортам и стандартным брезентовым верхом, и мы отправились с утра пораньше в дальнюю зимнюю дорогу. Довольно благополучно перемахнули по разбитой лесовозами дороге заснеженный Ольгинский перевал, потом по хорошо наезженной трассе от Кавалерова до райцентра Яковлевки
