– Решила, что это хорошая мысль? Серьезно? – рыкнул он ей в ухо.

Ее раскрыли. Пульс бешено колотился – никаких сомнений, сейчас ее убьют.

Но тут Кэлдон отпустил ее.

Вот только что вся жизнь мелькала у нее перед глазами. А теперь Кива уже пытается сохранить равновесие, потому что Кэлдон резко развернул ее к себе лицом.

– Тебе стоит кое-что иметь в виду, – буднично произнес он, заткнув кинжал Наари за пояс, и посмотрел в полные паники глаза Кивы. – Во-первых, я точно знаю, кто ты такая, Кива Корентин, и знал практически с первой нашей встречи.

Кива пошатнулась.

– Капитан Верис узнал тебя во время первой Ордалии, – пояснил Кэлдон, но Кива и так уже слышала об этом на заседании Совета. – До того, как я навестил тебя в лазарете, он рассказал мне про ночь, когда арестовали тебя и твоего отца. Впрочем, он-то помнит тебя лишь как Киву Меридан, – едко отметил Кэлдон. – Тебе повезло, что он не заинтересовался девушкой, которая была готова жизнью рискнуть ради Мятежной королевы, и не стал подробнее вдаваться в твое прошлое – как сделал я, когда пошел копаться в записях о тебе и твоем отце и в конце концов нашел и всю остальную семью. «Меридан», как же, – он печально хмыкнул.

Да поможет ей вечный мир, тюремные записи! Но… Там не могло быть ничего подозрительного, и уж точно ничто не могло связать Киву с остальной семьей, с ее настоящей фамилией. Куда же Кэлдону пришлось закопаться, чтобы выяснить, кто она такая?

Ее всю трясло, и тут…

– Я же сказал, что знаю о тебе уже несколько месяцев, так что прекращай смотреть на меня так, будто вот-вот наделаешь в штаны.

Несколько месяцев.

Кэлдон знал о ней несколько месяцев.

И все равно…

Все равно спас ее.

Все равно тренировал.

Все равно считал ее другом.

«Да как ты не понимаешь?! – кричал он, когда она вернулась от бабки. – Кива, мы беспокоимся о тебе!»

Все это время он знал, кто она такая.

– Почему? – выдохнула она, не в силах говорить громче. – Тебе так дорога семья, почему ты не выдал меня, зная, какую угрозу я представляю для них? И для тебя?

Кэлдон без промедления ответил:

– Потому что я собирался использовать тебя.

Кива вздрогнула.

– У нас все не получалось внедрить информаторов в ближний круг мятежников, и я подумал, что ты сможешь помочь. Нужно было только держать тебя поближе и завоевать твое доверие. А если бы не вышло, можно было тебя шантажировать – мне определенно есть чем.

Пусть виновата была Кива, но ее все равно задело его признание.

– Но потом я узнал тебя получше, – продолжал Кэлдон, – и понял, что ты не та мелкая злобная бунтарка, какой я тебя представлял. Когда мы покинули зимний дворец, я уже знал: Джарен тебе так дорог, что ты не сумеешь воплотить в жизнь свои планы, какими бы они ни были. Так что я решил выждать и посмотреть, что ты станешь делать – кого выберешь.

«Кива, надо выбирать. Или он, или мы. Они или мы. Не получится сесть на оба стула».

Кива отмахнулась от слов сестры и спросила пересохшими губами:

– Кого выберу?

Кэлдон не купился на ее напускную неуверенность:

– Признаю, поддельное похищение застало меня врасплох – впрочем, я полагаю, благодарить за это надо твою сестру. – Он нахмурился и добавил: – Все еще не понимаю, почему после того, как я разобрался с твоими дружками-мятежниками, на нас напал Мирравен. В тот день, когда ты меня опоила, я в самом деле беспокоился, как бы они тебя не схватили – мирравенцы, не мятежники. Эти-то тебе не навредили бы. – Он закатил глаза.

– Ты позволил мне себя опоить, – охнула Кива.

– Ничего я не позволял! – возразил Кэлдон. – Я все еще злюсь на тебя за это. Стыдоба какая – меня вырубили травяным чайком!

– А Торелл? – продолжила перебирать Кива. – Ты сказал, что он тебе понравился. Если ты уже знал, кто он…

– Ты его вообще видела? – прервал ее Кэлдон. – Корентин он или кто, но он только слепому не понравится!

Кива потерла виски, но вдруг остановилась, резко кое-что осознав.

– Ты не рассказал Джарену.

– Боги, помогите – ну конечно, тебя только это и беспокоит! – буркнул Кэлдон, возводя глаза в небо.

– Нет, не только, – возразила Кива. – Но это, знаешь ли, весьма важно.

– С чего бы? – безжалостно спросил Кэлдон. – Потому что ты понимаешь, что правда разобьет ему сердце?

Кива отвела взгляд.

– Я такого не планировала. Ничего такого.

– Да ладно, то есть ты не собиралась очаровать нас всех, чтобы мы не заметили удара в спину? Это в план не входило?

– Нет… Я не… Это не…

Но это была правда. Покидая Залиндов, Кива именно так и планировала поступить: проникнуть во дворец, поближе узнать семью Валлентис, найти их слабые места и использовать против них.

С самого начала именно это и было ее задачей.

Ее выбором.

Но больше нет.

Хватит.

Нельзя больше жить болью, которые причинили ей последние десять лет, нельзя оправдывать захват власти в королевстве, наследник которого с готовностью пожертвует жизнью ради народа. Эвалону нужен именно такой король.

Кива наконец поняла. Мести жаждала ее мать, но не она сама. Она может выбрать простить, забыть старые обиды и древние предательства и просто…

И просто стать Кивой Меридан.

Дочерью своей матери – но и своего отца.

Фарана Меридана, лекаря, который подарил ей мечту.

Мечту, за которой можно идти, только отпустив прошлое.

Перестав быть Кивой Корентин.

Она осознала это, и с плеч свалилась такая гора, что она пошатнулась.

– Все в порядке, – прошептала она, когда Кэлдон подхватил ее.

– Ты так глубоко задумалась, – сказал он. – О чем размышляешь?

Кива подняла на него глаза, увидела его печальный взор, вспомнила все его слова – что он знал о ней и хранил это в тайне, толкуя сомнения в ее пользу. Самый внезапный союзник – и самый неожиданный друг.

– Прости, – прошептала она. – Ты прав, я в самом деле помогала семье. Но… Больше не буду. Даже сегодня я рассказала им лишь бесполезные сведения, которые сейчас им никак не помогут. Им придется придумать что-то другое, а это займет время. Недели, месяцы, годы – не знаю. Знаю только, что я… – Кива сглотнула. – Что я все. – И добавила быстро: – Я все равно люблю их, конечно,