"Подумай, - сказал внутренний голос. – Проанализируй. Что надо сделать, чтобы найти вещь, которую потерял?"

«Успокоиться, сесть, восстановить поэтапно события дня»

«Совершенно верно!»

«Только речь сейчас идёт не о каком-то отдельном дне, речь о целой жизни!»

«Значит, надо подумать подольше и получше»

Логично, и возразить нечего.

Он прошёл в комнату, достал из деревянного футляра подаренный Айюнар нож, крепко сжал его в кулаке. Красивая вещь – по лезвию бегал рисунок, характерный для дамасской стали, и смертоносная. Можно резать, можно колоть, хотя остриё и не имеет кинжальной заточки.

"Нет, ты делаешь не правильно. Не надо так держать. Держи свободно. Сжимай кисть только во время удара или парирования"

Чёрт! Чёрт! Чёрт! Опять!

Он замахнулся ножом и провёл ряд выпадов, представляя, что перед ним противник, также вооружённый холодным оружием. Движения выглядели естественно и органично. Вадим даже представил, как мнимый враг с пробитой подключичной артерией медленно оседает на пол, заливая его своей кровью.

Сова, которая только-только готова была умереть смертью храбрых, будучи натянутой на модель земного шара, с облегчением вздохнула, чего не нельзя было сказать о Вадиме.

- Твою же м@ть!

Бросив нож на постель, он уселся на краю кровати и обхватил руками голову.

Вспомнить! Надо вспомнить! Надо, очень надо вспомнить! Он что-то забыл! Этого не может быть, но он что-то забыл! И дело даже не в языке и навыках рукопашного боя. Чувство того, что он что-то забыл периодически мучало его с того момента, как он очнулся в шатре Айюнар.

Что надо сделать, чтобы вспомнить? Надо реконструировать события. Надо успокоиться и, как сказал внутренний голос, всё методично вспомнить. Но поскольку речь идёт не о каком-то отдельном дне на прошлой неделе, а о прожитых годах, придётся постараться.

Можно ли вспомнить, что было с ним в начальной школе или в одиннадцатом классе? При всём уважении к его способностям к запоминанию – только основные события, и то, они рискуют смешаться с теми, что происходили за год-два до или после выпуска. А зачем запоминать то, что не имеет для тебя большого значения или не сопровождалось яркими эмоциональными воспоминаниями?

Как он разбил нос Ваське Конопатому во втором классе – помнит, за дело было. Как в восьмом классе впервые поцеловался с девчонкой из параллельного класса – тоже. А то, как проходили ежедневные уроки – это вообще, зачем запоминать? Вообще незачем, так, в общих чертах если только.

Одноклассников он помнил по именам, но только тех, с кем непосредственно общался, лишняя информация затиралась, так как в ней не было нужды. Да, ты мог узнать кого-то из тех, с кем не курил за гаражами, и даже вспомнить их имена, но чтобы восстановить последовательность событий?! Это же не кусок текста, который ты с лёгкостью запоминал перед экзаменом, а потом отвечал, как по писанному. То же относилось и к периоду студенчества.

Но других вариантов не оставалось. Надо копнуть глубины памяти, чтобы разобраться в событиях детства и отрочества, и понять, что он упустил, или что от него скрыли. В конце концов, ведь именно так он сюда и попал.

Мама, папа, вы служили здесь, в этом мире, это я уже понял. Не понятна ваша роль. Хотя, ты, отец, был военным, это точно, это понятно. Здесь была погранзастава, и он сам здесь жил, в том самом городке, по которому он успел пройтись, в котором заночевал на крыше казармы. Но всю сознательную жизнь был уверен, что его детство прошло где-то в средней Азии, и родители не спешили его разубеждать, а наоборот всячески поддерживали в нём эту убеждённость, создавая и укрепляя ложные воспоминания.

Ну как ложные? Львиная доля в них была правдой, но разве не легче скрыть ложь, приправив её правдой? А ещё лучше сделав ложь из правды. Нанеси на неё маскировку, убеди ребёнка, что он жил в другом месте, а не там, где на самом деле, и пожалуйста! Он будет убеждён, что отец-военный служил где-то на таджико-афганской границе. Там же жарко, там солнечно, там абрикосы с апельсинами растут на улице! А ведь они действительно росли! И хорошо росли! Главное было их поливать, всё остальное делало солнце.

Он помнил таких же детей, как он сам, с которыми играл на детских площадках, гонял мяч, качался на качелях и катался на трехколёсном велосипеде. И то, что выходили гулять они ближе к вечеру, когда на улице становилось не так жарко. Видимо, ребёнок действительно воспринимает окружающий мир несколько иначе, чем взрослые, особенно пока не достиг возраста пяти лет.

Это были дети офицерского состава, они жили здесь целыми семьями, так же как и те, кто решил связать свою жизнь с работой на комитет. Им можно было привозить свои семьи, считалось, что так будет лучше для их психологического состояния. Решение настолько же правильное, насколько и странное.

Но они не учли того, что он сможет по детским воспоминаниям реконструировать путь на поезде, который, в итоге, и приведёт его сюда. Хм… или учли? Или на это и рассчитывали? Особенно учитывая фотографию со скалой, оставленную родителями, которая и навела тебя в результате на тоннель. А ведь там было ещё одно ответвление! Но он выбрал левое!

А если так, то могли они зародить в нём ещё какие-либо ложные воспоминания?

Сай гэбхон, говорите? Типа слишком светлый для вас? Может быть, может быть... Вот ты и столкнулся, Вадик, с проявлением иномирного расизма по отношению к себе. White Lives Matter, Вадик!

Проблема в том, что даже поджарься он до уровня аборигенов, он всё равно бы выделялся среди них своей физиономией. Примерно, как англичанин своей вытянутой печально-надменной мордой среди берберов, проведи он в солярии не один день и отпусти он длинную бороду – всё равно будет понятно, что он родом из предместий Лондона. Другой расовый тип. Другая раса. Они выглядят по-другому, и твоё отличие от них сразу бросается в глаза. Права была старуха Изергиль - Белый Дьявол! Пока он здесь, он для них - Белый Дьявол.

«Подожди!» - вдруг запротестовал внутренний голос.

«Что? Что не так?»

«Что-то не так, это верно, но неужели ты не заметил?»

«Не понимаю»

«Подумай! Только что! Ты только что что-то вспомнил, но пролистнул это словно давно прочитанную или неинтересную страницу, а там ведь зацепка!»

Вадим сосредоточился, но догадка, эта самая зацепка выскальзывала из рук как