— Принеси мне этого дурака, — бросил он духу огня.

Рыжий волк выскочил из камина, в два прыжка пересек комнату, дверь отскочила. Огненный зверь нырнул в темноту и тут же вынырнул, волоча за воротник тело. Дотащив до середины комнаты, волк выпустил добычу, завертелся и ухнул в камин струей сердитых искр.

Водяной дух выплыл из кувшина туманной лентой, прошел над полом, смывая кровь, на миг обвился вокруг разбитой головы паренька. Тот открыл мутные от боли глаза и успел увидеть, как туман рассеивается.

Дух воздуха покинул мыльню и завис над потолком небольшим облачком, готовым выпустить молнию.

Паренек прокашлялся — кровь попала в горло — и, кривясь от боли, кое-как поднялся.

— Хорош, — все также, не оборачиваясь, процедил Певец. — Ты и в самом деле рассчитывал этой железкой убить мужа?

— Тогда убей меня, — парень хотел произнести это гордо и спокойно, но голос сорвался.

Певец все так же, не оборачиваясь, просмотрел парня магическим зрением, прочел его мысли и не обнаружил ничего примечательного.

— Ага, — сказал он, — ты, оказывается, любишь эту девку. Ты настолько глуп, что собрался защищать ее честь. Нет, я не убью тебя. Пошел вон. Если, конечно, не хочешь посмотреть, как я буду с ней забавляться. Я не против — меня это развлечет.

Парень не двинулся с места. Певец поднял бровь.

— Тебе не нравится? В таком случае возьми ее первым, раз это тебе так важно. А я посмотрю, как вы возитесь. Тоже развлечение.

Юнец метнул в Певца ненавидящий взгляд, а затем — кухонный нож.

Певец поднял руку и поймал нож в воздухе. Все так же, не глядя, швырнул за спину, усилив бросок выплеском маны. Стальная полоса вылетела из руки, как птица, и, дрожа, вонзилась в пол у ног парня.

— Не обмочился? — рыцарь наконец повернулся к юноше лицом. — Гм, а ты не так уж плох для мужика. Давай поступим так. Я могу отдать тебе девку и взять другую. Или оставлю ее себе, а тебе… что дать тебе взамен? Если хочешь, твое поле будет урожайно всегда, даже в засуху и в заморозки. Или твой топор сможет рубить железо и никогда не затупится. Или изменю тебе зрение, и ты сможешь видеть сквозь землю и искать клады… Любое желание в пределах разумного.

Ненависть на лице парня сменилась испуганным удивлением, а потом и надеждой. С последними словами рыцаря он упал на колени.

— Господин, — прошептал он, — я хочу стать таким, как ты. Певец расхохотался — так, что в кувшине что-то забулькало. — Вся разница между нами в том, что я муж, а ты мужик, — отсмеявшись, проговорил он. — Знаешь, что такое мужик? Маленький, очень маленький муж. Если хочешь стать настоящим мужем, ты знаешь, что делать. Способ общеизвестен, не так ли?

— Знаю, господин, — парень склонил голову. — Но не могу решиться. Я не знаю, откуда берется сила мужей, как ее найти и что с ней делать. Расскажи мне об этом, и я смогу уйти.

— Вот, значит, как. Похоже, у тебя в голове есть что-то вроде мозгов, — Певец помолчал, собираясь с мыслями. — Попробую объяснить совсем просто… По земле гуляет ветер, не колыхающий деревьев. Он несет силу, которую мужи и жены называют маной. Люди могут ловить этот ветер, но по-разному. Мужчин он несет, а женщин — пронизывает. Поэтому муж должен найти свой путь и идти по нему, а жена — отыскать свое место и удерживать его. Как — этого не могу объяснить ни я, ни кто-либо еще. Это или приходит к тебе, или нет.

— А что сделал ты, чтобы стать мужем? — испуг на лице парня почти прошел, равно как и злость.

— Да просто убежал из дому, — рыцарь усмехнулся. — Из такого же, как твой. Бежал, как только понял, что крестьянин из меня никудышный, да и работник скверный. Сначала добрался до соседней деревни, потом — до города. В городе я голодал и воровал, а когда мне стало везти, я убежал прочь. Потом скитался в окрестных лесах, охотился на оленей. Лес я покинул, когда почувствовал, что привык к нему. Я боялся только одного — оставаться на месте. В конце концов я ощутил между лопаток дыхание ветра, а в руках почувствовал ману. Тогда я увидел путь и с тех пор иду по нему.

— А дальше? — парень смотрел на Певца, полуоткрыв рот.

— Как у всех мужей. Сначала у меня было мало маны и я не умел с ней управляться. Хотя кое-какие штуки у меня получались. Ходил по деревням, показывал фокусы и пел песни, меня даже прозвали Певцом. Но чем дальше я уходил, тем сильнее становился. Когда сила перестала помещаться во мне, я создал себе слуг — из земли, воды, воздуха и огня. Меня признали сильным мужем, и теперь я сам себе хозяин… Вот, пожалуй, и все. Ах да, вот еще что: как-то раз мой путь пересекся с родной деревней, и я заглянул к себе домой. Моя мать была еще жива. Она не хотела говорить со мной, но я ее заставил. И она рассказала, что я был рожден не от мужика, а от рыцаря, путь которого задел краем ту деревню. Он развлекся с ней, а потом ее отдали за деревенщину. Тогда-то я и решил отыскать отца — может быть, наши пути когда-нибудь сойдутся. Сейчас я странствую, разыскивая его следы. Путь привел меня сюда, и я не знаю почему. Все.

— Про меня тоже такое говорили, — пробормотал парень. — Что я байстрюк, а мой отец — заезжий муж.

— Забавно может получиться, — пробормотал Певец. — Может быть, все-таки возьмешь ту грудастую телку? В конце концов, ты ради нее рисковал жизнью. Из нее со временем получится хорошая жена.

— Нет, — парень мотнул головой. — Я никогда не хотел быть мужиком и пахать землю, а теперь и подавно.

— Учти, — сказал рыцарь, — из ушедших выживает меньшинство, а находит свой путь один из ста.

— Или найду, или умру, — пожал плечами парень. — Кажется, мне пора собираться в дорогу.

— В дорогу собираются крестьяне, — поправил его Певец. — Ты же вступаешь на путь, запомни это. И не заходи домой. Или ты никогда не оторвешься от земли.

— Благодарю за совет, — парень поклонился. — Мне пора в путь. Прощай, рыцарь, и спасибо тебе.

— Пожалуй, я пожелаю тебе удачи, — сказал золотоволосый, встал и, не оглядываясь, отправился в мыльню, где заскучавшая девка подремывала в корыте с горячей водой.

Певец вышел, когда небо уже утонуло во