зверя запнуться. К моему удивлению, сталь пробила жир и мех, обхватив лапу и пустив кровь, багровые капли обагрили серый мех и засияли на полу, гранатовый цвет казался почти что красивым, но стремительно растворяющимся под дождем. Боль, кажется, отрезвила медведя, он остановился, поднимая лапу и пытаясь сбросить с себя ловушку, резко в воздухе размахивая лапой и пытаясь вырвать стальные зубья из своей плоти. Гвин уже была готова, ее ножик остался в расщелинах между камней, видимо, одного движения будет достаточно. Коротко кивнув мне, она кивнула в сторону зверя, словно намекая на что-то. Я поняла, что если он будет возиться с этим слишком долго, камни рухнут, не дождавшись свою жертву, этого было нельзя было допустить... Во чтобы то ни стало, он должен продолжать движение. Быстро сделав несколько рывков в сторону медведя, но оставаясь на достаточном расстоянии чтобы не попасться под шальной удар, я метнула в его морду кинжал, привлекая к себе внимание, после чего резко отступила назад. Лезвие угодило аккурат в его череп, проклятая сталь врезалась в кожу, начиная с жадностью углубляться в мясо и жир, утопая в своей жертве. Словно по волшебству, лезвие продолжило скрываться в морде зверя, вгоняя себя по рукоять в свежую плоть, заставив медведя обезуметь от боли. Взметнув лапу с капканом, он отбросил ловушку в сторону, устремляясь на меня, кровь заливала его морду, кинжал пульсировал, с морды тек гной. И тут, я услышала крик, который заставил мое сердце замереть. Все будто стало медленнее, тягучее, позволяя узреть абсолютно все, что произошло за секунды, ставшие годами. Глаза видели, как летящий капкан приближается к колонне… К Гвин… сталь ударила девушку в живот, заставив упасть, перед этим отбросив на несколько сантиметров назад, вогнав в землю. Ее глаза закрылись, тело обмякло, руки безвольно опустились в грязь, лезвие выпало из камней, которые оказались сломлены вихрями ветра. В тот же миг, обрушилась арка, грохот камней был оглушительный, земля задрожала под градом некогда белокаменных плит, одна из них ударила меня в плечо, заставив так же упасть на пол, отползая в сторону. Боль свела всю правую половину тела, казалось, будто кости сломаны и крошатся прямо в плоть, я не ощущала плеча и руки, но при этом, боль не уходила, перед глазами мир то темнел, то вновь обретал краски, дождь начал затекать под сползшую на бок маску, приятно щекоча разгоряченную кожу. С трудом удерживая себя в сознании, я пыталась проползти к Гвин, слезы текли не переставая, при движении пальцев боль отзывалась очень глухо и мелко, полностью исчезая спустя мгновения, это было хорошим знаком… возможно, мне не повредило ничего важного, но двигаться оказалось предательски сложно, и несколько раз, я была готова упасть лицом в грязь, закрыв глаза и сдавшись.

Сердце бешено билось, тело стенало от боли, с губ слетало имя девушки, я ощущала себя в бреду, но ничего не могла сделать, продолжая звать Гвин, которая прямо сейчас пыталась подняться после удара капканом. Он был сомкнутым, зубья могли не попасть, возможно, она осталась не тронута, о Близнецы… Я надеялась, почти что молилась, чтобы все обошлось и Гвин действительно отделалась просто ударом. Крови мне видно не было, но я и сама не оклемалась, сейчас, весь мир был для меня почти что черно белым, а все цвета смешивались в один, лишь иногда пытаясь делиться. Где-то рядом задыхался от боли медведь, я повернулась лишь на секунду, тут же отводя взгляд и продолжая ползти к Гвин, не в силах пока что смотреть на то, что случилось с зверем, и какую участь мне преподнесли ему. В какой-то мере, мне было его даже жаль, но стоило мне только взглянуть, как Гвин сплевывает на землю кровь, так всякое сожаление прошло, уступая место гневу… Он ранил ее, почти убил, хотя охотился за мной, он сделал это случайно, но он был виновен в том, что Гвин могла погибнут, зверь заслужил всей боли, которая прямо сейчас терзала его, он не мог расчитывать на милосердную смерть, так пусть же страдает... Пока я не смогу подняться и добить его, лишив этих мук. Если конечно... Он сможет прожить достаточно долго, чтобы дождаться моего милосердного удара, во что признаться, я уже не верила.

- О Близнецы... Лиз, прошу тебя... Скажи что ты в сознании... Тебе опять досталось... - Гвин смогла встать первой, утирая с губ алую кровь и пытаясь дышать ровно. Я доползла до места рядом с ней, пытаясь встать на колени. Боль постепенно утихала, пусть двигать правой рукой до сих пор было болезненно, но вот движения пальцев уже не причиняли боли. Переведя взгляд вправо, я смогла увидеть, как под недавно наложенными бинтами, вместе с ранами от волчьих когтей красуется фиолетовый синяк, с белесой серединой, который пульсировал под моим тяжелым взглядом, пронзающим его насквозь. Отвести взгляд было так сложно... Я словно оказалась зачарованная собственными травмами, вот-вот готовая потерять сознание от из вида. Застыв на коленях, я напугала Гвин, что бросилась поднимать меня, беспокойно бормоча молитвы. - Лиз... Лиз... Ответь же что-нибудь... Не молчи же...

- Спасибо... - Я отвела взгляд от собственного плеча, пытаясь устоять на ногах. На теле Гвин не было крови, одежда у торса не оказалась порвана... Как мне повезло попасть лезвием в морду, так же медведю не повезло бросить капкан так, чтобы он ударил девушку тупой частью, не причинив существенных увечий, которые могли... неважно, я не хотела думать о том, как именно могла бы сложиться ситуация. Она была жива, она не пострадала, все, этого было мне достаточно, и другого исхода я не просила. Обняв девушку, я повисла на ней, на секунду ощутив, как немеют ноги и как я начинаю скользить по грязи. Прижавшись головой к ее плечу, я позволила себе слабость, которая так и рвалась наружу. Наконец-то, закончилось... Больше не надо прятаться, скрываться... Осталось просто исследовать башню, после чего, все закончится, практически пришел конец... и мы смогли добраться до него, несмотря на все препятствия. - Мы выжили, мы выжили, Гвин...

- Я тоже не могу в это поверить, Лиз... - Девушка обнимала меня, помогая стоять ровно. Мне было все равно на грязь ее тела, на запах дороги и земли, я наконец почувствовала облегчение, ведь остался только лишь жрец, который может быть куда опаснее, чем мне казалось, но сильным чародеям нет нужды прятаться за своими слугами, в особенности, когда последние жалкие животные... А