У мусорных бачков копошился грязный бомж. Он пытался открыть крышку, но она не подавалась. Заметив мужика краем глаза, Анатолий подумал: странно, как это поблизости от охраняемой территории оказался подобный персонаж, и никто не поспешил его прогнать?

– Тебя ждать? – спросил Валерий, когда все трое выбрались из авто.

– Нет, – ответил Анатолий. – Я останусь у Виктора.

Художник кивнул в подтверждение его слов.

– Тогда позвони Ивану Романовичу, – попросил телохранитель. – А завтра – мне, чтобы я знал, когда подъезжать… Я постою тут, пока вы не окажетесь в безопасности.

У двери в подъезд Виктор вдруг громко выругался.

– Чего ты? – спросил Анатолий.

– Да ключи от квартиры в бардачке… Я сейчас!

И он направился обратно к «Доджу».

– Да ладно тебе, Наташа же дома! – крикнул вслед Виктору Анатолий, но тот даже не обернулся. Покачав головой, Анатолий нажал на кнопку звонка.

– Кто? – донесся суровый голос из динамика.

– Виктор Арбенин.

Дверь загудела и открылась.

– А ну, скройся! – услышал Анатолий за спиной голос телохранителя, а потом его истошный крик: – Стой, зараза!

Обернувшись, молодой человек увидел, как под арку, на ходу срывая с себя поношенный ватник и ушанку, стремглав бежит бомж, которого он заметил на подъезде к дому. За ним несся Валерий. Оба нырнули в арку и скрылись из вида. Виктор стоял, неловко привалившись к широко открытой дверце машины.

– Витька? – с тревогой позвал брата Анатолий и бегом направился к «Доджу». – Что случилось?

Художник не отвечал, только смотрел на него и как-то странно дышал. Лишь оказавшись рядом, Анатолий увидел что-то блестящее, торчащее в левом боку художника, и не сразу сообразил, что это рукоятка армейского ножа.

– Валера!!! – заорал Анатолий, позабыв, что того нет рядом. – Витька, держись, слышишь?! Сейчас все будет!

– Смешно… – едва слышно пробормотал художник, и Анатолий наклонился к нему, пытаясь уловить смысл неуместного в данной ситуации слова.

– Я вызываю скорую! – пробормотал он и дрожащей рукой потянулся за сотовым.

– Витька, сейчас все будет! – повторял он, пытаясь отыскать номер экстренной службы.

В этот момент из-под арки показался Валерий. Он тяжело дышал и держал в руках подобранный по пути ватник.

– Я не догнал его, – отдуваясь, сказал он. – Ублюдок сел в машину – ту самую «бэху», которую…

Он едва успел вытянуть руки, чтобы подхватить Виктора, мягко соскользнувшего с дверцы машины.

– Ты скорую вызвал? – спросил он, пытаясь поудобнее устроить художника на асфальте и подкладывая ватник лжебомжа ему под голову.

– Да! – заорал Анатолий. – Но когда еще они приедут… Может, давай сами отвезем?

– Толик…

– Давай, грузи Витьку в машину, только осторожно!

– Толик, послушай…

– Ну, чего ты ждешь?! Шевелись!

Схватив парня за плечи, телохранитель встряхнул его, приводя в себя.

– Мне очень жаль, Толик, – сказал он тихо.

Анатолий перевел непонимающий взгляд на Виктора. Его полуоткрытые глаза были устремлены на брата, но, казалось, глядели сквозь него. Застывшие зрачки расширились, почти поглотив яркую радужную оболочку.

Дверь в подъезд распахнулась, и на пороге появилась улыбающаяся Наташа в тапочках на босу ногу и накинутой на плечи шубке.

– Что случилось, мальчики? – спросила она, не замечая лежащего на обледенелом асфальте Виктора, скрытого спинами Валерия и Анатолия. – Консьержка позвонила, а вас все нет и нет…

Вырвавшаяся на свободу Дуська, радостно виляя хвостом, крутилась вокруг, не понимая, что происходит, и искренне радуясь свободе.

* * *

Рите кусок в горло не лез, и она отложила вилку, поняв, что не сможет проглотить ни кусочка.

– Ты ведешь себя так, словно погиб твой близкий родственник, – сокрушенно покачал головой Фисуненко. – Если бы я принимал так близко к сердцу все, что случается на службе, я бы не вылезал из психушки!

Она и сама не ожидала, что гибель Виктора Арбенина так на нее повлияет, но видела, что и Женька, несмотря на кажущееся спокойствие, чувствует себя не лучшим образом. Риту переполняла не только печаль, но и гнев, а также чувство вины.

– Не родственник, конечно, – с опозданием ответила она на реплику Женьки. – Просто хороший человек, за которого я несла ответственность!

– Не за него, а за Анатолия!

– Да какая разница: мы оба знали, какой опасности подвергаются оба брата, но ничего не сделали!

– Мы их предупредили, – вздохнул Женька. – Что еще мы могли сделать? Кроме того, за ними повсюду следовали «гориллы» Лапикова… А Арбенин твой сам во всем виноват: это сумасшедшая идея мести привела его к смерти!

– Но Наташу и Анатолия я Светлогорову не отдам! – решительно произнесла Рита. – Он ведь и до них доберется!

– Не влезай в это, Марго! Я тебе помочь не смогу: мне приказано передать дела об убийствах Кутеповой и Туманова следаку и СК.

– У тебя забирают дело?!

– Мы с тобой понимаем, по чьему указанию все делается, но это ничего не меняет: я обязан выполнять распоряжения, спущенные сверху! Убийство Виктора, как я предполагаю, спишут на обычное бандитское нападение.

– То есть жизни Анатолия и Наташи по-прежнему в опасности, а Светлогоров снова выйдет сухим из воды?

Рита задала свой вопрос тоном, в котором звучала безнадежность.

– А вот это необязательно! – ухмыльнулся Евгений. – По-моему, самое время обратиться к Лапикову… Но я тебе этого не говорил! Я могу действовать только по закону, а он – по-любому: только Лапиков в состоянии сейчас защитить сына и Наташу!

Как только Фисуненко ушел, Рита сняла трубку и набрала номер домашнего телефона Ивана Романовича.

Глава 26

Рудольф нервно мерил шагами комнату в ожидании звонка. Он не понимал, почему настроение президента так резко изменилось, а губернатор, раньше считавший его чуть ли не лучшим другом, сегодня утром едва удостоил его кивком головы вместо обычного сердечного рукопожатия!

Светлогорову казалось, что у него начинается паранойя: за спиной ему мерещились странные взгляды и перешептывания, но он не мог взять в толк причины такого поведения членов городской администрации. Телефон молчал, если не считать двух звонков. Первый поступил от какого-то наглого журналюшки с просьбой рассказать о том, как вице-губернатору много лет назад удалось избежать приговора за изнасилование – откуда они могли узнать о той истории, ведь сам Рудольф давно о ней забыл?! А потом позвонил неизвестный и попросил позвать к телефону Виктора Арбенина! Трубку сразу бросили, но шок, испытанный Светлогоровым, не поддавался описанию. Кто-то знает о нем все, а он понятия не имеет, откуда ветер дует… Одна радость: он поквитался с Арбениным!

Да, но почему же президент замолк? Еще несколько дней назад