той сказки, в которой они находились. Две идеальные частички пазла совершенно безупречно сошлись, рассыпавшись на миллион кусочков, каждый из которых обдувался теплым нежным морским ветром, после чего был помещен внутрь вишневой зефирки.

— Смотри мне в глаза, — сквозь стон повторяла Рита, неторопливо привставая и снова присаживаясь, прижимаясь к бедрам Альфреда как можно сильнее.

Тот схватил вдруг ее за руки и, прижав к себе, взял инициативу, входя раз за разом в мокрую Риту сильнее и глубже.

— Да, мой хороший, не останавливайся, — шептала она ему на ухо.

Ладонями Альфред стал прижимать к себе темнокожую девушку все крепче. Он смотрел ей в глаза и чувствовал нечто, что люди, видимо, называют любовью. Два тела настроились самыми высокими эмоциями и вибрациями на одну волну. Спустя несколько минут волшебного процесса две совершенно разные души стали плавиться, превращаясь в единое целое.

Альфред по-настоящему испытывал потрясающее жертвенное чувство, когда готов совершенно на все ради человека: отдать жизнь, судьбу, измениться до неузнаваемости, отдать почку или сердце. Когда он входил в Риту, чувствовал ее изнутри, ему не надо было стараться сдерживаться, чтобы продержаться подольше, не нужно было стараться казаться слишком спортивным, чтобы она думала, что Альфред — мегалюбовник. Все было естественно.

Они вдвоем, держась за руки, даря друг другу сердце и тело, взбирались на вершину самого фантастического пика, расположенного меж облаков, где-то меж материей и метафизикой. В одно мгновение оказавшись где-то над небом, Рита почувствовала, как внизу ее живота растекается необычайное тепло, которое, взрываясь искрами, сжимает каждую мышцу в теле.

Сладко крича на ухо Альфреду, она пульсировала, словно взрывающаяся сверхновая звезда, с удовольствием смакуя каждый мелкий осколок оргазма. Запыхавшись, Рита приподняла голову и посмотрела на него. Тот, глубоко дыша, гладил напряженными руками ее вспотевшую спину, отвечая ей тем же, своими карими глазами проникая куда-то внутрь, безмолвно беседуя с ее душой.

— Ты кончил? — поглаживала она его по щеке, кончиками пальцев.

Тот в ответ молча кивнул головой.

— Ого, что это было? — улыбаясь, тихо спросила Рита, после чего вытерла пот со лба Альфреда.

— Не знаю, — любовался своей девушкой Альфред. — Это все ты…

— Нет, — нехотя вставала она. — Это все ты. Наврал, что у тебя нет опыта. С такими талантами, как у тебя, надо не в ФБР работать, а сниматься в чувственном порно.

Рита легла рядом, закинув ногу на Альфреда.

— Тебе было хорошо?

— Да, — положил ей под голову руку он. — А еще мне кажется, что, если бы в моей жизни нечто подобное случалось, я бы запомнил. Не думаю, что амнезия способна стереть из памяти такое.

— Ты у меня останешься?

— Конечно. Но я не думаю, что мне удастся заснуть до рассвета, находясь рядом с тобой.

Рита кончиками ногтей с роскошным маникюром розового цвета нежно царапала все еще крепкий эрегированный член Альфреда.

— Вот и не будем ночью спать. Отоспимся до трех дня. Потом будем смотреть телек и есть пиццу, вечером погуляем. И если я тебя не сильно достану и ты будешь не против, оставайся у меня еще и завтра.

Альфред поцеловал нежно Риту в губы.

— С удовольствием. Мне всегда хотелось проводить подобным образом время с моей девушкой.

— Если я твоя девушка, значит, ты мой парень?

— Видимо.

— Ты знаешь, — шутила над ним Рита, — до того как мы занимались любовью, я бы еще подумала, но теперь я на все согласна.

Альфред серьезно посмотрел на прижимающуюся к нему темнокожую девушку.

— Значит, это был не секс, мы занимались с тобой любовью.

— Да, я уверена. Это было как раз оно.

— Неплохое начало для моей карьеры, — иронично зевая, сказал Альфред, повернув голову и уставившись в потолок.

— Какой карьеры? — опершись на локоть, привстала Рита.

— Ну как какой, в порно, ты же сама говорила! Немного потренируюсь, а там и на телеэкран выйду.

Вытащив из-под головы подушку, Рита ударила ею несильно Альфреда.

— Слушай, ты, толстая кобра, ты со мной так не шути, я ревнивая!

— Правда? — выглядывал из-за подушки тот.

— Да, так что не давай мне повода.

— Я разве давал?

Рита на мгновение задумалась, после чего недовольно окинула взглядом голого мужчину, лежавшего в ее постели. Встав, она взяла в прикроватной тумбочке давно ждущую особенного повода сигарету и, закутавшись в пододеяльник, вышла на балкон.

— Я давал тебе такой повод когда-то? — догнал ее Альфред, закутавшись в простыню.

Подкурив от зажигалки сигарету, Рита выдула дым тому в лицо.

— Подумай хорошо.

— Во-первых, — по-доброму отчитывал Альфред свою девушку. — Мне не нравится, что ты куришь, а во-вторых, насчет Кейт ты это серьезно? На фоне тебя… она…

— Остановись, прошу тебя, — перебила его Рита. — Во-первых, я не курю, а выкуриваю одну сигарету раз в неделю, а во-вторых, я не хочу сейчас обсуждать своих сотрудников, даже того одного, кому ты нравишься, — Рита устало покачала головой. — Теперь нам надо еще и следить постоянно за собой, чтобы никто ничего не пронюхал. Язык жестов, вожделеющие взгляды… Главное — в понедельник не расклеиться при виде тебя.

— Не расклеишься, — заволновался Альфред. — В понедельник с утра я лечу в Чикаго.

Рита нагло кинула недокуренную сигарету с балкона куда-то вниз.

— Альф, послушай, то, что теперь между нами что-то есть, то нечто, что я очень ценю и хочу развить, не значит, что ты можешь в рабочее время, не сообщая никому, заниматься личными делами.

— Я лечу туда в связи с расследованием.

— И когда ты мне собирался сообщить об этом? — чуть не выронила пододеяльник из рук Рита.

— Завтра после свидания. Я не рассчитывал, что так все будет быстро развиваться.

Недовольная Рита смотрела на своего подчиненного и парня, не зная, как ей реагировать на его поведение. С одной стороны, она хотела с ним ругаться как девушка, женственно возмущаясь, ожидая, что он ее успокоит, а с другой, вычитать его как коллегу по работе.

— Ты неправ, Альф, — заскочила она в комнату и села на кровать. — Ты не можешь вот так вести отдельно от всех нас свое персональное