Чрево твое огнем горит, друг, ох, знаю я таких друзей!

Варна думала, что смутить ее невозможно, но ее щеки густо покраснели.

– Кто ты такая? – Она решила перейти в нападение. – Ведьма?

– Конечно, как иначе-то? – Бабка деловито закивала. – Сами не знаете, что ли, что в Пади только наш род обитает? И все равно приперлись, ай, молодые, в голове ветер… Ну, раскинем камушки?

Не успела Варна понять, о чем речь, как бабка ловко кинула на стол несколько обточенных гладких камешков. На каждом была вырезана руна, таких ей видеть еще не доводилось.

– Ну и узел! – охнула старуха. – Что за страсти, сразу видно, что Зверь лапу на судьбу наложил. Столько событий с иными и за всю жизнь не случается, а ты с молодых ногтей из огня да в полымя. А то я думаю: пахнешь как наша, а на вид охотница. Понимаю, понимаю… – Она перевернула камень. – Руну видишь? Ты думала, что вас трое, а вас четверо было.

– Не понимаю. – Варна склонилась над столом. – Что значит «четверо»?

– За парнем твоим смерть идет, да только не преследует его, а оберегает.

По спине побежали мурашки.

– За Святом? – уточнила она.

– За ним, за ним. Я как увидела его, сразу поняла, что к чему, а как послед вышел, так и…

– Погоди, – вмешался Дарий, – ты видела, как он родился?

– Вот этими ручками их приняла. – Бабка показала скрюченные болезнью пальцы.

– Их?

– Смешные вы, конечно, в такую даль приехали, а зачем – сами не знаете. – Ведьма смахнула камни со стола и раскинула новые. – Говорили, мать их нагуляла от черта. Хороша собой была, ремеслу нашему училась быстро, радость одна, а не девка. А тут вдруг захворала, из дома перестала выходить, а жила-то одна, я и думаю: зайду, вдруг померла, нужно схоронить хоть. Захожу, а она сидит, под сарафаном хороший такой живот, а я ей: «Руслана, дочка, что ж такое, кто посмел?» А девчонка все одно твердила, мол, на болоте нечисть ее схватила, сделала свое дело и была такова. Я живу долго, очень, а такого ни разу не слышала! Не поверила, подумала, что какой-то козел из деревни на девку позарился, а она от страха ничего и не поняла. Ну решила помогать ей, а то что она одна может? С таким пузом ни дров наколоть, ни еды добыть. Так и жили, ждали, пока разродится.

– Ну? – нетерпеливо спросил Дарий. – Что дальше-то?

– О, а ты Навью пахнешь. Немертвый, ух, судьбинушка тяжелая, ай-яй-яй, кто ж такое сотворил, – запричитала бабка и раскидала камни. – А, вижу, вижу, картинка складывается. Всех окрутила, всех! – вдруг захохотала ведьма. – Камни выпадают, глядите – страсть, смерть, любовь, чертова тройка, сильное колдовство. Ну и силу тебе Зверь дал, не позавидуешь. Но ты не ложилась с ним, это хорошо, есть еще шанс душу вернуть, тянется нить.

– Что за загадки! – рявкнула Варна. – Объясни!

– Сама не знаешь? – Бабка хитро прищурилась. – Огонь, что по венам течет, – это яд. Стоит тебе лечь с кем-то – как душа его мигом будет проклята да к Зверю отправится. Что, не знала?

Варна силилась что-то сказать, но не могла, только открывала и закрывала рот.

– Рослава наградила тебя тем же даром, что ей дан, – понизив голос, пояснила ведьма. – Ее любовь страстная, да только спалить до костей может, и твоя такая же. Есть ведьмы, которые склоняют на сторону Зверя уговорами, есть те, которые принуждают, а есть такие, как твоя подружка, – хитрые, ласковые, как кошки во время течки, и никто устоять не может перед ними. Но стоит человеку лечь с такой – все, пропал, считай, продал душу за ночь с колдушкой.

– Врешь, – выдохнул Дарий.

– А оно мне надо? – фыркнула старуха. – Говорю как есть, руны не врут.

Варна обессиленно прикрыла глаза. Так вот каким даром ее наградила Рослава? Способностью души чужие красть?! Не из-за этой ли силы Дарий и Свят так к ней тянутся?

– Не серчай, разве в жизни тебе не помогал этот дар? Получала всех, кого хотела. – Бабка усмехнулась, будто прочитав ее мысли. – Сильная, смелая, Зверь никогда не ошибается в выборе.

– Да только ни одной души я ему не отправила, – прорычала Варна.

Ведьма зацокала языком, снова раскинула камни и закивала. Перевела взгляд на нее, улыбнулась.

– И правда, вы поглядите, дар использовала только в сражениях. Что ж тебя так… А, теперь я вижу. Ну надо же!

– Это из-за меня Свят потерял душу? – прямо спросила Варна.

Легкая ухмылка преобразила лицо колдушки, сделав его моложе на несколько десятков лет.

– Девочка моя, откуда у него душа?

Дарий впился в плечо подруги пальцами, удерживая на месте. Если бы не он, Варна перевернула бы стол, вцепилась в глотку ведьмы и разорвала ее. Тени вокруг пришли в движение, словно было в доме что-то еще, кроме них, какая-то мрачная сила, разбежавшаяся по углам.

– Руслана разродилась ночью, – шепот ведьмы заполнил все пространство вокруг. – Родила двух мертвых младенцев, а как они похожи друг на друга были! Один как отражение другого. Мы унесли их в лес, закопали. Шесть дней страдала девка, ползала по полу, будто злым духом одержимая, потом и сама померла. Понесла ее туда же, к деревьям, где детей похоронили, и слышу – плачет кто-то! Кинулась к могиле, а на сырой земле лежит ребенок! Беру его, а за ним пуповина тянется, да не простая, черная, уходит в землю. И оттуда тоже плач доносится! Начала копать, а там еще один ребенок, только нет у него ни лица, ни тела человеческого – только тень. Поняла, что не врала Руслана, не мужик ее изнасиловал, ой, не мужик! Вокруг могилы деревья зачахли, трава пожухла, кругом земля выжжена. Схоронила девку, имя ребенку дала – Святослав, как она и хотела. А второго звать должны были Златославом – ну, как хотела мать, так тому и быть. Принесла обоих домой, обтерла живого, а мертвый то исчезал, то появлялся. Даже мне жутко стало, а уж повидала я на своем веку кошмаров немало. – Ведьма замолчала, чтобы перевести дух.

– Дальше. – Варна не узнала собственный голос.

– Ну, а дальше встала Руслана, плач из могилы ее поднял. Как увидела ее на пороге, так и обомлела, а она протиснулась мимо меня – и к детям! Баюкала, а у самой глаза – ну точно как у твоего упыря! Потом слухи поползли по деревне, что встает Руслана; люди собрались, хотели сжечь ее тело, но налетела буря, принесла хворь – народ стал вялый, больной, все, кого вы видели сегодня, живут с тех пор, никто не помер, гниют заживо от чумы какой-то, но не забирает их души ни Бог, ни Зверь. Потом пришли три ведьмы, отняли у меня детей, унесли, и все, не видела я их до вчерашнего дня.

Дарий сел на пол. Варна сама едва держалась, чтобы не сползти со стула. Возможна ли такая жуть? Неужели не врет ведьма?

– Так чей он сын? – медленно спросила она.

– Понятия не имею, твари какой-то, а может, и Зверя самого. – Ведьма пожала плечами. – Одно знаю: боюсь я его.

– Где он? – Дарий все еще сидел на полу.

– Мать пошел навестить, конечно. Нет, нет!

Они встали, но бабка резко вскочила и преградила им путь.

– Не мешайте! Если вам жизнь дорога – не мешайте! Кто знает, что произойдет, когда он увидит ее! А если батюшка изволит явиться?!

– Пусти! – Варна отпихнула ведьму в сторону. – Мы должны…

– Не должны вы ничего! Давайте я вам про Навь расскажу, поведаю, как душу мальчишки вернуть! Что угодно, только не… – Старуха заламывала руки. – Сами подумайте, сила дается только женщинам, а тут – мужик! Он либо очень слаб, либо очень силен! Как его назвать? Нет имени мужикам колдующим! И не волхв он, и не друид – колдун? Я не знаю! Ведьмак, черт бы его… – Ведьма плюнула на пол. – А он еще и двуликий: одной ногой здесь, другой – в Нави! Будто и не живой, и не мертвый.

– Свят очень даже живой! Свет давал ему силу, Бог…

– А Бог ли это был?! – завизжала бабка. – Мы несем учение Зверя, у всех нас одна цель – искоренить Слово, сделать так, чтобы