– Если бы ты хоть немного доверял мне, то мог спросить об этом лично. А не бросать, когда я больше всего в тебе нуждалась.

Еще один поцелуй. В висок, в уголок губ, в нос. А потом он берет мое израненное запястье и целует шрамы.

– Прости меня. Ты пострадала из-за меня. Я не защитил тебя, малышка.

Я вскрикиваю, когда он хватает меня за бедра, поднимает в воздух, заставляя обхватить его талию ногами, и зарывается носом в мои волосы, сжимая в объятьях почти до боли.

– Черт возьми, это не твоя вина, – хмуро произношу я и выдыхаю задушено: – Я… люблю тебя.

Его глаза сверкают. А затем мое сердце сжимается.

– Я так люблю тебя, Катерина, – шепчет он. – Мне так повезло, что ты позволила мне войти в твою жизнь, – Кастил осыпает поцелуями мою шею, пока идет в сторону спальни. – Мне так повезло, что ты меня любишь, – поцелуй. – Хотя я не заслуживаю тебя, – поцелуй. – Я сделаю все, чтобы ты была счастлива.

Он ставит меня на ноги, берет мое левое запястье и прижимается к нему губами, смотря на меня своим мрачным взглядом.

– Все.

Моя голова кружится от его притягательного, тяжелого запаха. Я зажмуриваюсь, умоляя всех богов, чтобы это мгновение длилось вечно.

– Не делай так больше, – прошу я дрожащим голосом. – Больше никогда не оставляй меня. Ты обещаешь?

– Обещаю.

В моих глазах собираются слезы, и хоть я на седьмом небе от счастья, нам нужно прояснить все до того момента, пока он не сорвался с цепи. Потому что Кастил сдерживает себя – я это чувствую.

– Есть еще что-то, что ты бы хотел мне сказать?

Лукавая ухмылка приподнимает уголок его губ.

– Я хочу съесть твою киску. Ложись на кровать.

Я вздыхаю.

– Может быть, ты хотел рассказать мне, как следил за мной все эти годы?

Он даже не колеблется с ответом:

– Да. И ты не воспользовалась ни одним из шансов покинуть меня. Так что ты официально моя, Катерина Сноу. Блядь, моя. Сейчас. В будущем. И навсегда.

В моей груди теплеет.

– Почему ты не рассказал мне, что Уилл угрожал разобраться со мной, если ты не оставишь меня в покое?

Мне не хочется говорить об отце Кастила, но я хочу, чтобы мы начали с чистого листа. Без тайн и недомолвок. Мама рассказала мне, как Уильям манипулировал ей, и что именно он выложил то видео на вечере Кембриджа, потому что я была помехой и отличным способом разорвать с Анной помолвку.

– Это бы ничего не изменило.

– Это бы изменило все.

Он встречает мой взгляд.

– Прости меня. Я действительно хотел дать тебе шанс на нормальную жизнь. Но ты вернулась в Англию. Ко мне.

Его губы находят мои. И я чувствую, как у меня грохочет сердце, потому что он, наконец, целует меня по-настоящему.

– Значит никакого развода?

– Блядь, никакого развода, Катерина. Я вобью в тебя эту аксиому, когда ты окажешься связанной и хорошо вытраханной. На кровать, детка.

Мои щеки краснеют. Черт возьми. Почему я связалась самим Дьяволом, да еще и умудрилась влюбиться в него по уши?

Кастил стягивает с меня всю одежду и выполняет свою угрозу: я действительно забываю свое имя, пока он трахает меня до потери сознания. И я абсолютно счастлива быть желанной моим охотником – самым невозможным, одержимым и мрачным злодеем, которого я люблю.

– Беги, котенок, – шепчет он, наслаждаясь охотой.

Я убегаю, но что делают монстры?

Они преследуют.

И, черт возьми, я безумно этому рада…

Эпилог 1

Ванкувер, Канада.

Зак.

Месяц спустя.

В высшей степени странно, что я терзаю свой словарный запас, подыскивая слова, чтобы выгнать этого чертового психопата из моего дома. Даже с вежливым выражением на лице Кастил все равно производит впечатление жуткого человека. Почему в конечном итоге моя прекрасная, воспитанная и милая племянница связалась с этим монстром?

Я прищуриваюсь, глядя на мужа моей девочки. Он выглядит непринужденно и презентабельно в своем черном джемпере, черных джинсах, и, я уверен, с черной-как-сам-ад-мать-его душой. Мне абсолютно все равно на то, что он долларовый миллиардер, я до сих размышляю о том, как изобью этого ублюдка и отправлю обратно в его чопорную Англию.

Не подумайте неправильно. Я очень люблю своего ангела, Катерина чиста сердцем и душой. И я прошу, нет, я молю бога о том, чтобы мы снова вернулись в те времена, когда она была маленькой и просила меня завязать белые ленты на ее золотых косах. Я был бы невероятно рад такому исходу событий, поскольку это означало бы, что я избавлюсь от этого парня, который смотрит на Кэт так, как будто хочет ее сожрать.

– Ты можешь не быть таким предвзятым? – спрашивает Аврора, улыбаясь.

Я бормочу что-то совершенно невнятное, что делает ее улыбку еще шире.

– Тебе добавить кленовый сироп в вафли?

Мы стоим на кухне, пока Кэт и Кастил дожидаются нас в гостиной. Отсюда мне открывается охренительный вид на то, как он держит мою девочку за руку, а Кэт улыбается ему в ответ, светясь так, словно он какой-то гребаный бог.

– Меня не волнуют вафли, Аврора. Не тогда, когда мою малышку терроризирует какой-то гангстер, – отвечаю я и добавляю уже смягченным тоном: – Да. Добавь сироп, пожалуйста.

Может быть, Катерина просто ошиблась с анализом? Неужели она не видит, что ее обнимает сам Дьявол? Он даже выглядит как Дьявол. Черные волосы, бледная кожа, темные прерарирующие глаза, которые теплеют только в том случае, если этот придурок смотрит на мою племянницу. А еще он сложен, как гребаная стена, и по сравнению с ним Катерина выглядит совсем крошечной.

Я не могу поверить, что он спит с моим милым ангелом. Я просто, блядь, не могу поверить, что этот человек – ее муж. О, Джеймс, если бы ты был жив, ты бы позволил мне убить его?

Аврора дотрагивается до моего плеча, улыбаясь от уха до уха.

– Куда подевались твои манеры? Ты даже толком не узнал его.

– Мне не нужно его узнавать, я и так вижу все кристально ясно. Достань мое ружье, Аврора.

Моя очаровательная жена издает радостный смешок.

– Это не олень, Зак. Это муж Катерины.

– Правда? Ты уверена, что мы говорим не об одном и том же существе? Однажды он уже разбил сердце Кэт. И будь уверена, если он еще раз обидит ее, то я пристрелю его, – ворчу я,