Впервые за весь вечер она улыбнулась. Робко, но искренне. Это заставило меня поверить, что я на верном пути. Одним движением скользнув на пол, я оказался у ее ног на коленях, взял в свои руки ее узкие, чуть подрагивающие кисти. И начал нести какой-то вздор.

Я прикасался к Юльке так невесомо, словно она была бабочкой, а мои пальцы могли навсегда смахнуть с ее крыльев пыльцу. Я уговаривал — она едва сдерживала слезы. Сидел у нее в ногах, а она рассеянно гладила меня по голове. Ее пальцы то сплетались с моими, то в страхе ускользали. Боги, только на то, чтобы избавить ее от одежды, у меня ушло не меньше часа! Но я не сдавался. Я же был Стратегом, черт меня дери не такие крепости брал. То есть знал, когда нужен лихой штурм, а когда — медленная, неторопливая осада.

И когда последний бастион наконец пал…

В комнате горело несколько ламп, но света было ровно столько, чтобы назвать его интимным. И в этом неверном освещении нагота моей избранницы бритвой ударила по глазам. Я не ослеп, но словно не смог вместить всю красоту девушки разом. Думал, я тут опытный и умелый, а увидев обнаженную Юэ, превратился в мальчишку.

Восприятие мое разбилось на фрагменты. Ее горящие смесью страсти и страха глаза. Дрожащие крылья изящного маленького носика. Губы, приоткрывающие блестящие зубки. Тонкий изгиб шеи, плавно переходящий в узкие, совершенно беззащитные плечи. Небольшая, с дерзкими сосками, грудь. Живот, в который, теряя над собой контроль, я уткнулся лицом.

Она вскрикнула — не от боли, а от неожиданности. Вцепилась тонкими пальцами в мои волосы и замерла на миг, как крохотный зверек, попавший в ловушку. Затем, не отпуская, потянула мою голову выше. Я скользнул губами по бархату кожи, пьянея от ее запаха. Задел губами один из сосков, вырывая из ее груди еще один вздох-стон. И наконец нашел ее губы.

Неумело, но с пылом, который заменяет опыт, мы поцеловались. Второй раз в жизни, но будто впервые. А когда разомкнули объятия спустя часы или даже дни, оказалось, что говорить ни о чем не надо. Два человека сделались одним. До самого рассвета.

А на следующий день я объявил поход на Чэн. Пришло время снова встретиться с тестем лицом к лицу.

Соратники в один голос объявили мой поступок ошибкой. Мол, как можно идти на Чэн, который еще даже мобилизацию не закончил, когда на границах уже присутствуют трое агрессоров?

— Все просто. — сказал я. — Источником наших бед является отец моей жены. Он стержень этой коалиции.

— Но нам потребуется пройти через Юйчжан, чтобы достичь Южного Цзаньаня! — воскликнул Пират.

— Заодно отгоним оттуда Юна И.

— А Мэн Хи и Пэй Пинг в это время ударят по Пояну.

— Не ударят, — говоря это, внутри я молился, чтобы мое предположение оказалось правдой. — Они пойдут за нами.

Я рассказал о том, как, по моему мнению, будут действовать враги, и после недолгих споров большинство ближников согласились с тем, что это самый реалистичный сценарий.

— А если ты ошибся, старший Брат? — прогудел Бык. — Если заречные ударят по столице?

— Стены города крепки, а гарнизон достаточен для того, чтобы враг не взял его сходу. Месяц-другой продержится, а там…

Я неопределенно взмахнул рукой, желая показать, что потом все это не будет иметь значения. Намекая на победу, естественно.

— Господин Лю! — выйдя из-за моего плеча, произнесла Юлька властно. — Стратег принял решение!

Вчерашняя девчонка-сорванец и сегодня была одета в боевой наряд, но выглядела при этом королевой. И вела себя соответственно. Бык сглотнул, сделал маленький шаг назад и резко поклонился.

— Подданный принимает приказ!

— Так! — пришлось сильно хлопнуть ладонью по столу. — Вы, оба! Ну-ка прекратили это! Это военный совет, а не зал приемов. Здесь нет хоу, но есть братья, которые решили объединить Поднебесную.

Говоря это, я пристально смотрел на Воина. Не отводил взгляда до тех пор, пока тот не кивнул.

— Правда, один из братьев со вчерашнего дня женат, — негромко добавил я. — И это нужно учитывать.

Шутка немного разрядила обстановку и заставила Юльку зардеться, как маков цвет. Дальнейшее обсуждение прошло «в теплой и дружественной обстановке». Под завершение я попросил остаться Быка, Пирата и Матушку И.

— Что бы ни случилось в будущем, я прошу вас верить моей жене как мне самому. И еще — Бешеной Цань. Поклянитесь мне в этом.

Цань я еще перед свадьбой вызвал. Вместе с небольшой дружиной она должна была присоединиться к нам на марше.

— Зачем ты говоришь это, старший брат? — удивился Бык.

Всех карт я по-прежнему не раскрывал никому, кроме Юльки и Матушки И. Ей в моем плане отводилась особая роль. И когда он начнет реализоваться, все должно выглядеть максимально убедительно.

— Чтобы ты запомнил мои слова, быкоголовый. И когда придет время, верно их интерпретировал.

Стоило моему войску двинутся на юг, как уже на следующий день я получил от Амазонки донесение, что и соседи снялись с лагеря. В день, по ее словам, они проходили не больше десять-пятнадцать ли и двигались не на Поян, а по направлению к Юйчжану. Что окончательно убедило меня в том, что выводы я все-таки сделал верные. Агрессоры были нацелены не на грабеж, а на уничтожение моей армии.

Амазонка получила приказ немного их притормозить, устраивая налеты на обозы и ловушки для фуражиров. Находящихся в ее распоряжении двух тысяч конницы было для этой задачи вполне достаточно.

Через три дня марша гонец из Юйчжана привез послание, доставленное в веселый дом от коллег в Южном Цзаньане.

«Чэн Шу вышел из города по направлению к Юйчжану», — значилось в нем.

Мой план начал работать. Если я все верно рассчитал, если тесть, кстати, уже уведомленный письмом, что дочка его вышла замуж за ненавистного Стратега, не будет маневрировать, а мы сохраним текущий темп, то встреча наша произойдет где-то в двадцати-тридцати ли о Бегонии. Что даже символично. Где начался наш с ним разлад, там все и закончится.