Шрифт:
Закладка:
А заодно приросли флотом. Правда, без экипажей, но лиха беда начало! Китай большой — найдем. Зато эти конкретно джонки не будут грабить мои земли. А в будущем могут дать укорот тем, кому в голову придет такая «прекрасная» идея. Часть их можно отдать Ля Ину в его «Стражу Длинной Реки», часть передать Бешеной Цань, чтобы она могла самостоятельно оборонять свой портовый город. Третью же часть оставить себе, обеспечивая мобильность в перемещении войск по побережью.
Старый добрый принцип «разделяй и властвуй» в действии.
Лучи утреннего солнца озарили бревенчатые причалы Куайцзи, когда мои побратимы, усталые, но весело переругивающиеся друг с другом, сошли с пиратских лодок на берег.
— Никто не ушел? — первым делом спросил я у них.
— Только те, кто смогут проплыть пять ли! — сообщил Пират. — Из лодок не ушла ни одна, но я допускаю, что кто-то мог добраться до берега вплавь.
— А я вот не допускаю! — с обычной для него безапелляционностью заявил Бык. — Эти мерзавцы и плавать-то, поди, не умеют!
В словах Воина была немалая доля правды. Китайцы плохо плавают. Нет, это не какой-то национальный феномен, нет. Просто сам образ жизни этого народа к плаванью не располагает. Земледелец тратит все свое время на то, чтобы добыть горстку риса, ремесленник чуть меньше, но живет, как правило, вдали от водоемов. В рыбацких деревеньках с этим делом чуть получше, ведь занятые ловлей люди должны уметь держаться на воде. И они умеют, но именно что держаться. Проплыть даже ли для них — это серьезный подвиг, тянущий на спортивный рекорд.
Казалось бы, морским и речным пиратом, для которых водная стихия — мать родная, сами боги велели научится плавать. На деле же их максимум — все то же умение не утонуть, просто оказавшись в воде. Да и откуда бы взяться большему, ведь в Китае во все времена разбойниками становились все те же обедневшие рыбаки и крестьяне.
— А их адмиралы?
— Я лично видел тела всех пятерых, — отозвался Ган Нин.
Мне очень не хотелось, чтобы по Поднебесной поползли слухи о том, как вероломно поступил хоу Вэнь Тай. Нанял пиратов на грязную работу, а потом велел перебить их всех до единого. И пусть это вполне в китайской традиции ведения дел, я себе такой славы не хотел. Понятно, что слухи расползутся так или иначе, я же не могу заткнуть рты всем, кто участвовал в ночной операции и знал о ней. Но… пусть это хотя бы сделают не бежавшие пираты.
— Хорошо! — похвалил я обоих, после чего подозвал Прапора. — Команды учетчиков собраны?
— Да, господин. Как и команды уборщиков.
Неподалеку от причалов уже стояло несколько сотен воинов из легкой пехоты, которым предстояло сперва избавить корабли от трупов, потом отмыть их от крови, после чего учетчики проверят их от днища до мачты и внесут в реестр моей армии. Война — это не только сражения. Гораздо больше это просто бухгалтерия.
— Я могу отобрать свои корабли лично? — хищно поглядывая на джонки, спросила Бешеная Цань.
Женщина выглядела очень довольной. Все складывалось для нее хорошо. Собственный лен уже есть, а значит, и титул «цзи», а то и «бо»[16] на подходе. Теперь вот еще и собственный флот нарисовался. Чем не повод для радости?
Глядя на нее, я подумал, что и прочим своим соратникам было бы неплохо раздать земель и титулов. Их ведь есть у меня теперь! Заодно такой ход и с меня административную нагрузку снимет, да и парням (девушкам тоже) будет понятно, за что кровь проливали. А то я совсем не Лю Бэй, за которым побратимы Гуань Юй и Чжан Фей всю жизнь следовали, отказываясь принимать награды.
— Конечно, госпожа Цань! — ответил я вчерашней разбойнице. — Правитель морского города должен иметь хороший флот!
Избранный преодолевает кризис
Два месяца пролетели как один день. Еще через неделю после разборок с корейцами я оставил Куайцзи в надежных руках Бешеной Цань, а сам отправился в Поян, который находился теперь в самом центре моих владений. Завершил переговоры с владетелем Северного Цзаньаня — Сунем Цэ. Как и предсказывала Юэлян, потомок великого Сунь Цзи оказался слабоват нутром. Дипломатам потребовалось чуть меньше двух месяцев, чтобы додавить его и заставить принести вассальную клятву. И сразу же оказалось, что воевать больше не с кем. Что стало для меня некоторой неожиданностью.
Я привык изо дня в день планировать каждый свой следующий шаг. Жизнь вносила в планы свои коррективы, периодически вмешивались боги, демоны и мифологическая нечисть Поднебесной. Постоянно нужно было куда-то спешить, кого-то спасать, вытеснять, захватывать, хитрить, маневрировать. И вдруг раз — и все. Стоп, машина. Нам некуда больше бежать.
На самом деле некуда. Тащиться за реку и там насаждать демократию… тьфу — возрождать империю! — было еще рано. Западные земли на нашей стороне реки тоже были мне еще не по зубам. Точнее сказать, города Чанша и Лулин я мог бы рассмотреть (и рассматривал, можете мне поверить!) как следующие места, где желательно красиво вывесить флаг Вэнь. Возможности для этого имелись: деньги, оружие, войска. Но слишком стремительное расширение грозило распылением сил, потерей контроля и, как следствие, неминуемым поражением. Да и устал я уже метаться от края до края своих владений.
Поэтому решил так. Сперва отлажу все на тех территориях, что уже мне принадлежали, выстрою внятную систему управления, которая заточена не на меня любимого, а может работать и после моей (не дай Гуаньин!) смерти. Так же нужно было отладить систему раннего оповещения, а то эти побудки с криками «на нас движется войско врага, они замечены в дневном переходе!» здорово достали!
Еще требовалось уделить внимание сбору налогов. Провести хотя бы поверхностную перепись. Понять, куда вкладывать деньги в развитие, а куда пока не стоит. Заключить союзы с соседями. Подписать торговые соглашения… В общем, мне было чем заняться, кроме войны.
И я погрузился в тихую и увлекательную жизнь администратора небольшого куска развалившейся империи. Дни замелькали с такой скоростью, что я не всегда мог понять, сколько в реальности прошло времени. Да и были они похожи друг на друга, как в том старом фильме, «Дне сурка». С той лишь разницей, что у меня не было цели из временной петли вырваться, и на пианино играть никто не учил.
Каждое утро, сразу после рассвета, я вставал и шел на тренировку. Разминался, получал люлей на спарринге с Быком, Пиратом или Юлькой. Ополаскивался, завтракал и уходил во дворец. Там встречался с просителями, подписывал указы, принимал решения по спорным ситуациям и не замечал, как за окном темнело и уже пора было отправляться на боковую. Следующий день повторял предыдущий — там же, те же, по предварительному сговору.
