– А я согласен – надо взорвать Уайт-холл! – закричал сэр Эндрю. – Если мы ввязались в эту историю, нужно идти до конца. И к черту чистые руки, важен результат!

– Тише, милорд! Вы пьяны, как всегда, и несете бог весть что, – раздраженно проговорил полный джентльмен.

– Вам не нравятся мое поведение и мои слова? – сэр Эндрю подбоченился и поправил шпагу. – Уж не хотите ли вы преподать мне урок вежливости? Мы можем хоть сейчас выйти во двор, чтобы потолковать о хороших манерах.

– Джентльмены, успокойтесь! Не забывайте, что у нас есть высокая цель: борьба за истинную веру, за правду и справедливость, – внушительно сказал сэр Томас. – Мы не будем взрывать королевский дворец…

– Правильно, – не удержавшись, перебил его полный джентльмен.

– …И не потому, что боимся замарать руки, – продолжал сэр Томас. – Коли мы занялись политикой и заговорами, о чистоте рук надо забыть.

– Ага, значит, я прав! – вставил худощавый джентльмен.

– Нет, не правы, – возразил сэр Томас. – Я уверен, что взрыв Уайт-холла – даже если можно было бы его осуществить – и убийство королевы Марии не принесут нашей многострадальной стране облегчения: сторонники Марии немедленно обвинят в убийстве Елизавету – ее назовут узурпатором и злодеем, а Марию объявят мученицей. Темный народ поверит в это, и Елизавете придется бороться со своим народом… Я уверен, что мы должны действовать по намеченному плану: мы должны захватить Марию и заставить ее отречься в пользу Елизаветы – это единственный путь спасения Англии.

– Вы в этом уверены… – пробурчал сэр Эндрю. – А нам-то что до вашей уверенности?

– Да, я уверен, – твердо повторил сэр Томас, – и я объяснил вам, на чем зиждется моя уверенность… Давайте не допускать больше оплошностей; давайте усилим наблюдение за дворцом и каждую минуту будем готовы выступить. Я, со своей стороны, сделаю еще кое-что для осуществления нашего плана, – но об этом после… Джентльмены, прошу вас сейчас разойтись, и не забывайте о бдительности. До свиданья, господа.

– Разговоры, разговоры, одни разговоры, – проворчал сэр Эндрю, вставая из-за стола. – Как тут не запить от тоски.

Джентльмен полного телосложения презрительно покосился на него; худощавый джентльмен хотел что-то сказать, но сдержался и промолчал.

Сэр Томас подождал, пока затихнут их шаги в коридоре, потом встал, подошел к двери и спросил человека, стоящего на страже:

– Он не приходил?

– Нет, милорд.

Сэр Томас прислушался.

– Что-то сегодня тихо в «Свиной голове». Нет посетителей?

– Почти никого, милорд.

– Плохо. В такой день мы здесь на виду.

В тот же миг раздался громкий хохот и мужской голос затянул веселую песню.

– Узнаю сэра Эндрю, – сказал сэр Томас. – Хоть какая-то польза от этого джентльмена: кто заподозрит, что он заговорщик?

Вернувшись к столу, сэр Томас сел, отодвинул свечу и прикрыл ладонью глаза. В последнее время он мало спал, его глаза слезились от бессонницы и с трудом выносили яркий свет.

Ждать пришлось долго, сэр Томас отчаянно боролся с дремотой. Наконец, скрипнула дверь, и в комнату вошел сэр Джон.

– Вот и я, милорд! Заждались?

– Признаться, да. Присаживайтесь, – сэр Томас указал ему на табурет.

– Благодарю вас. У меня есть уважительная причина для опоздания – принцесса Елизавета затеяла игру в мяч по новым правилам, и это было так увлекательно, что даже я, старый дуралей, гонялся за мячом наряду с молодежью, – улыбнулся сэр Джон.

– Вот как? Значит, настроение Елизаветы по-прежнему бодрое? – устало спросил сэр Томас, потирая веки.

– По-прежнему, милорд.

– Но вы посвятили ее, наконец, в наши планы?

– Я говорил вам при прошлой нашей встрече, что принцесса умна и осторожна, поэтому мне не надо было подробно рассказывать о наших планах, достаточно было намеков.

– То есть вы так ничего ей и не сказали? – сэр Томас с крайним неудовольствием посмотрел на сэра Джона.

– Напротив, я сказал Елизавете все, но о заговоре не было упомянуто.

– Как это возможно?

В трактире.

Гравюра XVI века.

– Вы удивляете меня, милорд, – усмехнулся сэр Джон. – Разве слова выражают наши тайные мысли и намерения? Вам лучше меня должно быть известно, что слова, наоборот, скрывают их. Использовать слова для сокрытия своих тайн умеют все, однако глупцы выдают себя случайными оговорками, интонацией, жестами, выражением лица, а умные пользуются подобными приемами осознанно – таким образом, можно вести секретный разговор, не называя вещи своими именами. Даже если этот разговор будет подслушан, шпиону не удастся понять его смысл: согласитесь, что всего один упущенный многозначительный жест делает такой разговор непонятным для постороннего.

– Спасибо вам за разъяснение, милорд, но, право же, я слишком устал для софических рассуждений, – резко произнес сэр Томас. – Ответьте просто: Елизавета знает, что в ближайшее время от нее потребуются быстрота и решительность?

– Уж не знаю, как вам и ответить, милорд. Боюсь, что вы опять рассердитесь, поэтому для простого ответа я подниму и опущу брови, – и сэр Джон произвел это движение.

Сэр Томас глядел ему в глаза и молчал; сэр Джон тоже молчал и глядел в глаза сэру Томасу. Прошло несколько мгновений; сэр Томас отвел взгляд, снова потер веки и со вздохом произнес:

– Извините меня, милорд, если я вас обидел. Неудачи преследуют нас: вчера мы упустили шанс захватить Марию. Она выезжала из Лондона с небольшой свитой, но мы слишком поздно узнали об этом – ничего уже нельзя было предпринять. Проклятый епископ Эдмунд, – он так усилил охрану дворца, что мы не успеваем вовремя получать сведения оттуда! – сказал сэр Томас с тихим отчаянием. – Однако и епископ совершает ошибки, чему пример вчерашний выезд королевы без должных мер безопасности. В этой ситуации я вижу единственный выход: привлечь на нашу сторону