его способности сильно менять свои кислотные свойства. В результате у человека Земли уровень кислотности крови сохраняется в жизненно важных пределах даже при значительных изменениях питания и других условий.

Но у тхатхов в крови нет гемоглобина, а есть пигмент на основе меди, который не столь значительно меняет свою кислотность при изменении концентрации кислорода и поэтому не способен нейтрализовать излишки кислотности при изменении концентрации углекислого газа. Что же будет происходить с тхатхами при избытке углекислого газа в их крови? Как ты думаешь?

— Нарушится равновесие и они погибнут, — догадался Змей.

— Правильно. А как можно привести в норму кислотно-щелочной баланс в этом случае?

— Ну, не знаю. Наверное, вы нашли какой-то выход.

— Нашли, — усмехнулась женщина. — Самый простой. Первый ответ, который напрашивается сам: извне — путем добавления щелочей. Для этого здесь, на Земле, лучше всего подходит формула этилового спирта, содержащегося в алкогольных напитках и обладающего ярко выраженными необходимыми для тхатхов свойствами. До нашего прихода вы — земляне и не знали о подобном.

— И не догадывались, — подтвердил Змей.

— Видишь, как все просто? Мы — тхатхи попали в условия, в которых наш организм не справляется самостоятельно с избытком углекислого газа вследствие наличия у нас голубой крови. Нам необходимо чем-то нейтрализовать ее излишнюю кислотность! И мы использовали для этих целей реакцию образования сложных эфиров из спирта и органических кислот, содержащихся в крови. Эта реакция химически «выдавливает» вредный углекислый газ.

— Поэтому вы варите и пьёте своё зелье, чтобы не умереть?

— Да. Именно в этом причина того, что тхатхи научили людей изготовлять алкогольные напитки и поставили эти напитки на одно из первых мест в жертвоприношениях!

Вообще-то, вино обладает целым рядом замечательных свойств. Но эти свойства присущи, прежде всего, слабоалкогольным напиткам! Крепкие — ведут себя иначе. Но нам не нужна крепость… Однако вернемся к другим полезным свойствам алкоголя…

— Неужели для землян ваши напитки так полезны, как ты говоришь?

— Не сомневайся. Только во всём нужно знать меру. Замечено, что пьющие вино люди меньше болеют. Наши наблюдения и лабораторные опыты показали, что красное вино, даже разбавленное, уничтожает в организмах землян некоторые вирусы. Но пьющие его чрезмерно подвергаются очень высокому риску заболевания — алкоголизму.

— Не убедила, — признался Змей.

— Слушай дальше. «Слишком густая» кровь, то есть кровь повышенной вязкости, создает серьезные предпосылки для образования сгустков, способных закупорить артерии, иначе говоря, привести к тромбозу. Алкоголь обладает свойством разжижать кровь. Поистине, наше вино — вы не зря называете его «напитком богов» — даёт землянам здоровье, а нам — долголетие!

Наша голубая кровь, в отличие от вашей — красной, имеет большую вязкость, а алкоголь обладает свойством разжижать её. Ещё вопросы?

— Значит, у вас более высокая вязкость голубой крови, — задумчиво произнёс Змей. — Я сам видел, как при ранении тхатхов их кровь быстро сворачивалась, и кровотечение останавливалось. У землян красная кровь сворачивается не так быстро. Теперь мне понятно, почему тхатхи выносливее в бою.

— Правильно. Высокая вязкость крови снижает скорость ее течения и, следовательно, способствует прекращению кровотечения.

Геа заметила, как во время беседы её спутник всё чаще зевает:

— Спать хочется? — поинтересовалась она.

— Да уж… — неопределённо ответил Змей, прикрывая рот ладонью в очередной раз.

— А ты немного вздремни, — предложила Геа. — Не бойся: я никуда не денусь. Хочешь, снова положи голову мне на колени и поспи. Я буду с тобой.

— А ты?

— Я не так устала, как ты. Ведь почти половину пути ты нёс меня на руках. И я могу дремать сидя.

Большой Змей посмотрел на свою пленницу долгим взглядом. Потом, решившись, блаженно растянулся на траве во весь рост, удобно устроив свою голову на коленях женщины. Лучевое ружьё он на всякий случай положил справа от себя. Геа, что-то тихо напевая, стала гладить его курчавые непослушные волосы.

— Знаешь, — прошептал Змей в блаженстве, — меня в детстве так гладила мама…

— А что ещё тебе запомнилось из детства? — улыбнулась Геа, продолжая ласкать пальцами лежащую на её коленях курчавую голову.

— Когда я был совсем маленьким, отец принёс из леса медвежонка.

— Зачем?

— Они на охоте убили медведицу, и отец пожалел малыша. Мы с медвежонком выросли вместе. Он был такой забавный!

— А какое имя ты дал ему?

— Не я — отец. Я тогда ещё не умел разговаривать. Отец назвал медвежонка Шустриком.

— Почему Шустриком? — засмеялась Геа.

— Так лез везде! Как только кто-нибудь приступал к какому-нибудь делу, так он — тут как тут. Всем мешал. Очень любил общество. И одиночества не выносил.

— И где он сейчас?

— Умер.

— Умер?

— Когда я уже начал ходить со взрослыми на охоту, Шустрик из медвежонка уже превратился в огромного медведя, и его побаивались даже опытные охотники нашего племени. Говорили, что надо выгнать Шустрика из селения, что он опасен для людей. Отец несколько раз отводил его в лес, но Шустрик всегда возвращался. Приходил и садился, как человек, у дверей нашего дома и ждал, когда его накормят. Отца он слушался, наверное, почитал его за своего родителя, а меня принимал за своего брата. Но чужих не хотел признавать. Даже зацепил кое-кого. А когти-то у него острющие и зубы… Короче, решил Совет племени, что Шустрика надо убить.

Привязали его к толстому дереву и хотели копьями… Я в то время с охоты возвращался. Рёв медвежий услышал. Голос Шустрика я-то от любого мог отличить. Кинулся на этот рёв. Смотрю: за селением — толпа людей и медведь, к дереву привязанный. Рвётся Шустрик с верёвки — не привычно ему на привязи сидеть. И видно, что боится. Меня увидел, вроде успокоился немного. Тут я понял, что мои сородичи удумали! Встал между охотниками и медведем и кричу: «Не дам!». Старшие за отцом послали. Не хотел отец смотреть, как нашего медведя убивать будут. Пришёл отец и стал меня уговаривать. Я на своём стою — не дам! Разрешили тогда мне самому отвести медведя в лес. Только с условием, если тот ещё раз вернётся — убьют. Пошли мы с Шустриком, — он мёд очень любил, на край Света за ним мог идти, — я его мёдом и приманивал. Далеко ушли. Через реку переправились. Я всю дорогу его уговаривал, не возвращаться больше в селение. Он большой зверь, а смотрит, как ребёнок. И вроде понял. Обнял я его на прощание и оставил на