трудное положение. Правда, Птолемей Эвергет, ранее поддерживавший Ахейскую лигу, теперь, когда лига вступила в союз с Антигоном, перестал ее поддерживать и согласился оказать помощь Клеомену, но только деньгами; при этом он потребовал и получил от него в заложники его мать и детей. Бороться против Антигона Клеомену было трудно. К тому же он не оправдал надежд народных масс на радикальные преобразования. В Аргосе против Клеомена было поднято восстание; руководителю восстания «не стоило труда склонить на свою сторону народ, недовольный тем, что вопреки надеждам он не уничтожил долгов» (Р lut., Cleom. 20). Аргос был взят, и Аристомах, ставший ранее на сторону Клеомена, подвергся мучительной казни, о которой с негодованием рассказывал Филарх (Polyb., II, 59). Постепенно Клеомен вынужден был отказаться от всех владений вне Лаконии. В решающем сражении при Селласии (221 г.) Клеомен потерпел поражение от Антигона и бежал в Египет. Здесь он строил планы возвращения в Спарту при содействии египетского царя. Но двор Птолемея Филопатора не склонен был оказать ему реальную помощь. При неудачной попытке поднять в Александрии восстание против Птолемея Клеомен и его сподвижники были вынуждены покончить самоубийством. Его мать и дети были убиты. Но радикальные идеи, пропагандируемые Клеоменом, не заглохли в Спарте; здесь в течение нескольких десятилетий не прекращались народные движения, принявшие более радикальный характер, чем реформы Клеомена.

После битвы при Селласии Антигон беспрепятственно вступил в Спарту, в течение столетий не видевшую врага в пределах города. Реформы Клеомена были отменены; эфорат был восстановлен, но должность царей оставалась вакантной; изгнанники были возвращены. В Спарте был оставлен гарнизон. Лаконика была включена в новый Эллинский союз, куда вошла и Ахайя, под гегемонией македонского царя. Новая лига не была панэллинской, так как в нее не вошли Афины, Этолия, а также тяготевшие к ней области Пелопоннеса, Элида и Мессения. Вскоре Антигон, посетив немейские игры, где ему были возданы пышные почести, отправился на борьбу с северными варварами. Вскоре он умер, оставив македонский престол семнадцатилетнему Филиппу V.

Этолия, не принимавшая участия в Клеоменовой войне и не вошедшая в Эллинский союз, успела несколько укрепить свои позиции; в частности, благодаря использованию флота острова Кефаллении она получила хорошую базу на Ионийском море, а связи с Критом и некоторыми островами Эгейского моря обеспечили этолийцам возможность совершать пиратские рейды на суше и на море. В этом деле особенно отличились Доримах и Скопас, которые совершали набеги на свой риск и страх; но естественно, что пострадавшие возлагали вину на Этолийскую федерацию. Нападение Доримаха на Мессену заставило мессенцев обратиться за помощью к Ахейской лиге. По требованию ахейцев этолийцы отступили из Мессены, но направились через ахейскую территорию, а когда Арат попытался помешать их проходу через Аркадию и Истм, они нанесли ему жестокое поражение. Вскоре Доримах и Скопас вновь предприняли поход в Аркадию, сожгли и разграбили Кинефу. Наконец, после избрания Скопаса на пост стратега Этолийского союза Филипп объявил Этолии войну (220 г.); началась так называемая Союзническая война.

Полибий, основной источник о Союзнической войне, не дает прямых данных об ее причинах и характере. Можно, однако, принять с достаточной степенью достоверности, что обе враждующие стороны разделяла не «зависть» этолийцев и политическое соперничество, а более глубокие причины. Этолия оставалась, после установления власти Македонии в большей части Эллады, единственной демократической страной, и, следовательно, борьба против Македонии и олигархического Ахейского союза была в какой-то степени борьбой за демократию. Характерно, что Мессена, защита которой от набегов этолийцев послужила поводом к войне, хотя и включилась в Ахейскую лигу, но своих войск для ведения войны не выставила; очевидно, этому противилась демократическая партия, которая уже после Союзнической войны, в 215 г., расправилась с олигархами и произвела раздел земли (Polyb., VII, 10 сл.). Еще отчетливее классовая подоплека Союзнической войны проявилась в Спарте. Здесь вернувшаяся к власти под воздействием Антигона Досона олигархия сохраняла верность Филиппу. Но в Спарте была значительная группа молодежи, сохранившая традиции Клеомена. В 219 г. они произвели переворот; эфоры, а также некоторые геронты были убиты, противники этолийцев были изгнаны, а с этолийцами был заключен союз. Организаторы переворота действовали так, по словам Полибия, «из-за Клеомена и расположения к нему; они непрестанно питали надежду и поджидали, что Клеомен возвратится в Спарту здравым и невредимым» (IV, 35, 6). Мы не знаем, какова была социальная программа молодежи, совершившей политический переворот, следуя заветам Клеомена. По-видимому, их пока удовлетворяло освобождение из-под власти Македонии и восстановление царской власти. Гораздо дальше пошел другой радикальный деятель Спарты – Хилон. По сообщению Полибия (IV, 81), он вздумал произвести переворот, свергнуть царя Ликурга и занять его место. «При этом он рассчитывал, что, вступив на тот же путь, по которому шел Клеомен, и пробудив в народе надежду на получение клеров и на раздел имущества, он скоро привлечет толпу на свою сторону». «Но Хилон понимал, что сильнейшей помехой ему будут Ликург и те эфоры, которые поставили его царем». Поэтому эфоры были перебиты; все же Ликургу удалось бежать. Однако Хилон продолжал начатое дело. Он «устремился на площадь, избивая врагов, ободрял сторонников и друзей, а прочих старался привлечь к себе обещаниями, о которых мы только что говорили». Дело Хилона не удалось, ему пришлось бежать в Ахайю (219 г.).

Союзническая война велась не особенно энергично. Филипп сумел, используя вопреки ожиданиям этолийцев флот, появиться неожиданно в Этолии, разграбить и сжечь центр Этолийской федерации – Ферм. Он с необычайной быстротой продвинулся в Лаконию и Элиду, сильно разорив эти области. Но серьезных тактических успехов Филипп не имел. Обе стороны, по-видимому, начали тяготиться войной, которая не сулила существенных успехов. С другой стороны, начавшаяся II Пуническая война настойчиво привлекала к себе внимание македонского правительства. Известие о поражении Римлян при Тразименском озере должно было возбудить надежды у одних и тревогу у других. При этих условиях Филипп и этолийцы приняли мирное посредничество хиосцев, родян, византийцев и царя Птолемея. Очевидно, Союзническая война, в которую был втянут и Крит, наносила ущерб экономическим интересам торговых городов Греции и Египта. В Навпакте был заключен мир (217 г.) на условии сохранения status quo. Полибий передает речь представителя Этолии, Агелая, во время мирных переговоров в Навпакте. Агелай призывал эллинов к согласию и единству, особенно ввиду грозных событий на Западе. «Теперь для всякого ясно, кто хоть немного разумеет в государственных делах, что восторжествуют ли карфагеняне над римлянами или римляне над карфагенянами, победитель ни в каком случае не удовольствуется властью над италийцами и сицилийцами, что