Шрифт:
Закладка:
— Ребята, там земля! — Тайлер высовывается из рулевой рубки, тыча пальцем в линию горизонта. И тем самым спасает меня от необходимости продолжать неловкий диалог.
Мы с Торпом одновременно подскакиваем на ноги — и одновременно видим, что далеко на востоке темнеет длинный клочок береговой линии, кажущийся совсем призрачным в последних лучах заходящего солнца.
Но очень скоро становится очевидно, что это вовсе не мираж и не игра света.
Это и вправду Ньюфаундленд.
Наш конечный пункт назначения.
У нас всё почти получилось.
Почти.
Изначально мы планировали высадиться на западном берегу острова, но кудрявый миротворец со знанием дела сообщает, что топлива осталось достаточно, чтобы обогнуть остров с юга и добраться непосредственно до полуострова Авалон, где и расположен предполагаемый город выживших. Быстро посовещавшись, мы приходим к единогласному решению, что продолжить путь по воде гораздо удобнее и безопаснее, нежели двигаться по суше пешком.
На это уходит ещё несколько часов — на небосводе уже загорается россыпь созвездий и серебристый диск полной Луны, заливающий водную гладь мягким голубоватым светом. Тайлер сбрасывает обороты мотора до минимальных, снижая скорость.
Становится так тихо, что изредка даже слышно, как в воде плещется рыба. Это немало воодушевляет — ведь нам больше не придётся довольствоваться безвкусными консервами из заброшенных супермаркетов. Очень скоро мы будем жить на берегу Атлантики, сможем рыбачить и, возможно, даже охотиться.
От мыслей о свежей дичи желудок мгновенно сводит тянущим чувством голода, но я стараюсь не радоваться слишком сильно раньше времени. Лучше не строить излишних ожиданий, чтобы потом не испытывать болезненного разочарования.
Стараясь отвлечься, я подношу к глазам чёрный матовый бинокль, регулирую чёткость троекратно увеличенного изображения и принимаюсь пристально вглядываться в неровную береговую линию — вдоль побережья Ньюфаундленда протянулось множество населённых пунктов. Как знать, вдруг они по-прежнему обитаемы? Вдруг проклятая зараза вообще сюда не добралась?
Но всё тихо, глухо и мёртво.
Ни единого огонька, ни единого проблеска света, ни единого намёка на присутствие разумной жизни. Успокаиваю себя мыслью, что до самого Сент-Джонса ещё несколько десятков километров, и отсюда его попросту не видно.
Позади слышатся шумы радиопомех — в рубке оказалась работающая рация, и теперь хренов герой всеми силами пытается поймать хоть какой-то сигнал. Крутит длинными пальцами круглые кнопки, поднимает прибор над головой, напряжённо сводит брови на переносице — но никакие ухищрения не приносят результата, из динамика доносится только монотонный механический треск.
Примерно час спустя, когда небо на востоке начинает окрашиваться в бледно-розовый, Тайлер снова высовывает кудрявую голову из рубки и оповещает, что нашёл на карте подходящий порт — морской паромный терминал компании «Атлантик-Аргентия».
Что ж, очень скоро мы снова сойдём на твёрдую землю. Это одновременно радует и пугает. Гремучая смесь из окрыляющего предвкушения и рационального опасения будоражит кровь выплеском адреналина.
Но изменчивая Фортуна оказывается благосклонна — всё проходит как по маслу. Буксир постепенно замедляет ход и вскоре причаливает к каменистому берегу. Но сходить на сушу мы пока не торопимся — сначала нужно хорошенько осмотреться и оценить обстановку. Здесь значительно холоднее, чем на материке, местами даже виднеется грязно-белый снег, а на редких деревьях совсем нет листьев. Светлеющее рассветное небо затянуто низкими свинцовыми тучами, а температура воздуха едва ли достигает трёх градусов выше нуля.
Порт кажется совсем заброшенным — словно люди оставили его задолго до начала эпидемии. Возможно, так оно и случилось. Длинные деревянные ангары поросли мхом, а других судов или даже разгрузочных рамп в зоне видимости не обнаруживается. Нечего и мечтать о том, что нам удастся отыскать поблизости автомобиль на ходу. Но если судить по карте, до заветной цели осталось чуть больше шестидесяти километров — и пройти такое расстояние пешком попросту нереально.
— Оставим часть вещей на борту, возьмём только самое необходимое… — хренов герой по своему обыкновению принимается раздавать указания, меряя палубу широкими шагами. — Оружие, воду, немного еды и пару одеял. Если получится найти машину, вернёмся сюда и заберём всё остальное.
— А если не получится? — с сомнением тянет Энид, явно пребывая в ужасе от неутешительной перспективы пройти такое внушительное расстояние с ребёнком на руках.
— Не волнуйся, блонди, — кудрявый миротворец ободряюще улыбается и треплет её по худенькому плечу. — На этом острове однозначно найдётся хоть одна тачка.
Вот только его оптимизма хватает совсем ненадолго. Нагрузив себя тяжёлыми сумками со всем необходимым, мы сходим на берег — и очень скоро понимаем, что удача повернулась к нам задницей. Широкая гравийная дорога, отходящая от заброшенного порта, приводит на разбитое асфальтированное шоссе, на котором не обнаруживается ни одного автомобиля.
Ко всему прочему начинает накрапывать моросящий дождь со снегом, и весь воодушевлённый настрой моих спутников тает так же быстро, как крохотные снежинки на голой каменистой земле.
— Я устала… — Синклер жалобно надувает губы и зябко кутается в видавшую виды розовую куртку, давно утратившую некогда яркий цвет. Мы прошли от силы километров пять, но блондинка выглядит так замучено, будто пробежала марафонскую дистанцию. — Давайте сделаем привал.
— Нельзя, — упрямо заявляет шагающий впереди Торп, даже не обернувшись. — Здесь может быть опасно. Для привала нужно укрытие. Придётся потерпеть.
Наверное, всего пару недель назад я бы полностью разделяла его энтузиазм — но проклятая нежеланная беременность неизбежно внесла коррективы в моё состояние.
Я чувствую себя абсолютно разбитой, увесистая дорожная сумка режет плечо своей тяжестью, ноги предательски гудят, а в правом боку ощутимо покалывает при каждом вдохе.
Но демонстрировать слабость прилюдно категорически нельзя. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы мои спутники о чём-то догадались — поэтому я молча стискиваю зубы и ускоряю шаг, оставив позади хныкающую Энид и заметно уставшего Тайлера с младенцем на руках. Единственным довольным существом в нашей компании остаётся Вещь — мой пёс радостно носится вокруг, то забегая далеко вперёд, то скрываясь в низких голых кустарниках, которые тянутся вдоль шоссе.
Рельеф местности неровный. Дорога идёт то в гору, то под уклон — и спустя примерно полчаса мы выдыхаемся окончательно.
Даже доморощенный лидер останавливается и упирается ладонями в колени, чтобы немного перевести дух. Синклер и вовсе обессиленно садится прямо на землю, схватившись за сердце. Галпин одной рукой укачивает дремлющего ребёнка, а второй заботливо подсовывает блондинке фляжку с водой.
Покопавшись в сумке, я тоже прикладываюсь к початой пластиковой бутылке — кажется, ещё никогда отфильтрованная речная вода не казалась такой вкусной.
Но от дерьмового самочувствия это практически не спасает. В висках яростно пульсирует кровь,
