происходит на корабле, сержант, – произнесла появившаяся рядом голограмма Афины. – В данный момент я разговариваю с адмиралом. И хочу от себя добавить, что ваш план – чистое безумие, слишком много переменных. Но процентов двадцать успеха всё-таки присутствует.

– Безумие – это среда обитания десанта, Афина, – улыбнулся я ей. – А двадцать процентов для меня это даже многовато.

Ответ от адмирала пришёл довольно быстро, и пары минут не прошло. Ещё некоторое время мы добирались до капитанского мостика, где нас ждал хмурый Наварро.

– Марич, – выдохнул он. – Ладно, бывает. Капитан…

– Капитан Васкес, сэр, – представился он.

– Да, капитан Васкес, – кивнул Наварро. – Афина доложила, что у вас есть какой-то план. Рассказывай.

– Скорее не у меня, а у Марича, сэр, – произнёс Васкес неуверенно.

То ли не хотел красть мою славу, то ли перестраховывался. Склоняюсь ко второму варианту.

– Да мне плевать чей, – нахмурился адмирал ещё сильнее. – Говори, Марич.

По-быстренькому обрисовав свою задумку, пришедшую мне в голову, когда мы вернулись в ангар «Хофунда», в конце добавил:

– По сути, это не совсем план, сэр. Это скорее способ. А для составления плана нужна уже ваша помощь. У нас слишком мало людей, да и просто добраться до майора – полдела, оттуда ещё выбраться надо.

– Афина, сколько у нас комплектов капсул? – спросил адмирал.

– Четыре комплекта на «Хофунде» и три на «Карнвеннане», – ответила стоящая рядом голограмма Афины.

– Значит семь батальонов… – задумался адмирал. – Двадцать одна сотня бойцов. Не уверен, что этого хватит.

– Разрешите, сэр? – произнёс я осторожно и, увидев лёгкий кивок адмирала, продолжил: – Наши капсулы хоть и новой модели, но я сомневаюсь, что во флоте они только у нас. Наверняка у Борегара есть и другие корабли с подобными капсулами.

– Очень даже может быть… – пробормотал адмирал. – Что ж, я тебя услышал, Марич. Попробую что-нибудь сделать. А вы можете идти. Свободны.

* * *

После того, как Марич с капитаном ушли с капитанского мостика, Наварро начал рассылать по другим эскадрам запросы с пометкой «Срочно». С этим ему сильно помогла Афина. После этого Наварро связался с командующим 22 Флотского соединения и, обрисовав ему ситуацию, попросил помощи. Без офицеров подобного уровня, армейское командование с ним даже говорить не стало бы.

– И вы утверждаете, что абордаж… планеты может получиться? – скептично спросил генерал Стоун, командующий 29 Армией.

Именно Стоун отвечал за фронт, где застрял Шатц.

– Подобного ещё никто не делал, но вероятность положительного исхода велика, – ответил Наварро. – Техническая возможность выживаемости в капсуле довольно высокая, но операция на земле – это ваша епархия. Без людей и плана отхода мы ничего сделать не можем.

– А я не могу ничего сделать без уверенности, что моих людей не расплющит о землю, – хмыкнул генерал. – Да и в целом, насколько я знаю, абордажные капсулы не предназначены для перевозки тяжёлого вооружения. Десант, конечно, звери, но всё-таки не Праймы. Да и сколько мы туда сможем послать?

– На данный момент я узнал о двадцати восьми комплектах абордажных капсул нужной нам модели.

– Эм… – скривился генерал. – И сколько это людей?

– Двадцать восемь батальонов, сэр, – ответил Наварро.

– Двадцать восемь… – задумался генерал. – Пол бригады? Без тяжёлого вооружения… Но капсулы… Двадцать восемь… Чёрт, восемь с половиной тысяч человек! Это на всём флоте или только в вашем соединении?

– Это в 8 Флоте 22 Флотского соединения, сэр, – ответил Наварро.

– То есть, может быть и больше, да? – спросил генерал, но тут же продолжил: – Так, адмирал, дайте мне двадцать минут, я свяжусь с вами.

Через двадцать минут, вернувшийся на связь генерал вкратце изложил свой план. Наварро мало что понял, все эти наземные операции не его конёк, главное, что он уловил, это согласие Стоуна помочь вытащить Шатца и его людей. Разве что, был один нюанс, кто-то должен был протестировать падение на планету. Но кандидатура у Наварро уже была. В конце концов это вооружённые силы, где инициатива имеет инициатора.

* * *

Не знаю, чего это стоило Наварро, но не прошло и часа… ну, или около часа, а в ангар «Хофунда» начали прибывать шаттлы с десантом. Ещё через час Васкес приказал мне бежать на капитанский мостик.

– Что ж, Марич, – произнёс стоящий передо мной, с закинутыми за спину руками, адмирал. – Благодаря твоей идее и стечению случайностей, операция по спасению майора Шатца обернулась в полномасштабную операцию по уничтожению изрядного куска фронта противника. Но. С одним маленьким условием. Ты летишь первым, Марич. И если выживешь, вслед за тобой последуют остальные. Вопросы есть?

То, что я буду испытателем абордажа, мать его, планеты, меня не удивило. Кто-то ж должен проверить, выживут ли люди в капсуле? Ну а так как предложение последовало с моей стороны, мне и проверять. Это армия. Так что сейчас меня волновали несколько иные вопросы.

– Каков лаг в отправке капсул, сэр? – спросил я. – Сколько ждать подкрепление после моего приземления?

– Приказ будет отдан сразу, а дальше идут технические детали, – ответил Наварро. – Планируется минут пять… примерно. Я не знаю точно, Марич, но люди уже будут сидеть в капсулах. По крайней мере первые пять тысяч человек.

– Вас понял, сэр, – произнёс я. – Благодарю. Вопросов больше нет.

Полагаю, детали я узнаю позднее, так что закидывать его тактическими вопросами смысла нет, да и вряд ли адмирал знает ответы на них. Он всё-таки по космическим, а не наземным боям.

Честно говоря, я был удивлён скоростью подготовки к операции. Всегда бы так. Не знаю, что там за генерал рулит, но он почти такой же красавчик, как и я. Сидя со своим взводом внутри капсулы, практически не испытывал эмоций – не первый раз я здесь сижу. Просто ещё один абордаж. Планеты. Последняя мысль посетила меня уже после того, как штурмовик с капсулой покинул ангар «Хофунда». И после этого стало как-то стрёмновато. А вдруг я ошибся? А вдруг все мы ошиблись? А вдруг приземление станет последним событием в моей жизни? Волнение и страх я задавил достаточно быстро, но оно вернулось через несколько минут после сигнала о пуске капсулы в сторону цели. Причём не на пустом месте, а после того, как нас сильно тряхнуло. Впрочем, долго волноваться я не смог, так как через несколько секунд нас тряхнуло ещё сильнее. И весь мой взвод, пристёгнутый к посадочным местам, почувствовал земную гравитацию. Повиснув боком вниз, пару секунд осознавал, что мы выжили.

– Действуем по плану! Первое отделение отстёгивается! – крикнул я, отстёгивая ремни. – Хилл, ленивец, живо связался с командованием, они должны знать, что мы выжили!

– Марич, это База, приём, –