Шрифт:
Закладка:
Несколько секунд спустя ноги Имоджин коснулись верхней поверхности земляной колонны, поднимающейся из темноты. Вниз вел ряд вырубленных ступеней, и она спешно стала спускаться в подземный храм. Оказавшись внизу, выпрямилась и почувствовала, как под ногами хрустнули пыльные кости безымянных жертв. Дети заползли в круг света и столпились вокруг, едва не повалив ее в своем отчаянном возбуждении. Все, кроме одного.
Имоджин стала всматриваться здоровым глазом во тьму и с трудом разглядела скорчившуюся фигуру Джека Тремли.
– Бабуля Джини, кажется, у меня сломана рука. С мамой все хорошо?
Имоджин нахмурилась.
– Да, дорогой. Она в порядке, и ты тоже. Руку мы тебе вылечим, милый. Дядя вынесет тебя наверх. А теперь, детки, давайте поднимайтесь по лестнице…
Из темноты раздался треск, потревожив вековую пыль. Дети вскрикнули и столпились у Имоджин за спиной, словно цыплята, ищущие защиты от грозы. В этом темном месте она была их матерью-наседкой, и что бы ни пряталось в тенях за границами света, оно должно было пройти через нее, чтобы добраться до них. Имоджин вытащила из-за пояса револьвер и дрожащей рукой направила его в сторону шума. Джек ахнул, когда она убрала руку от своей раны.
– Все в порядке, Джеки. Со мной все будет хорошо. У твоей бабули бывало и похуже.
– А, сестра Тремли. Мисс Имоджин. Джини.
От голоса Джейкоба у нее волосы на шее встали дыбом. Где-то за кругом света снова захрустели под чьими-то ногами кости. Она посмотрела вверх, увидела, что Генри и Джерри уже почти спустились в пещеру, и почувствовала некоторое облегчение. По крайней мере, ей не придется сталкиваться с этим ублюдком в одиночку.
– Тебе конец, Джейкоб. – Голос у нее был сухим, но властным, не выдающим слабость в голове и костях. – Ты не получишь этих детей. Я не позволю тебе.
– Ты никогда не была истинной верующей, дорогая. Я видел это в тебе с первого дня, когда ты привела свою дочь в церковь. Хотя это не помешало тебе оставить ее со мной. Она рассказала тебе, что я сделал с ней?
Имоджин с трудом сглотнула. В горле щелкнуло. «Не дай ему добраться до тебя, – прошептал отцовский голос. – Он пытается проникнуть тебе в голову».
– Ей не пришлось, Джейкоб. Все написано у нее на лице. В ее глазах.
Из темноты раздался смех Джейкоба. Дети собрались вокруг нее, еще крепче вцепились в Имоджин, будто ее могли отнять у них в любую секунду. Она разделяла их страх.
– Можно сказать, я кончил во имя нашего господа, сестра. Твой маленький ублюдок, Джеки, тому доказательство. Он рожден, чтобы быть вскрытым на нашем алтаре. Его кровь должна пролиться немедленно. И она прольется. Возможно, не сейчас, но скоро. Когда тебя не будет рядом, чтобы защитить его. Когда тебя не будет рядом, чтобы защитить моих маленьких агнцев.
Из темноты появился отец Джейкоб Мастерс. Его глаза светились, заливая пещеру болезненным голубым светом, отчего у Имоджин закрутило живот. По щекам у него сочились густые черные слезы, собирались у края подбородка и свисали нитями. Бледную кожу испещряли черные вены, отчего казалось, будто впалые щеки раздроблены на сотни кусочков.
– Я погряз в собственном грехе, Джини. Ты же знаешь, что очистить душу можно лишь через кровь. А закалить – лишь через огонь искупления. – Кончики его пальцев вспыхнули огнем, словно спички. Он жестом указал на символы. – Священное Писание нашего господа учит этим обрядам мертвых. Поищи в своем сердце и поймешь, что это правда. Только не говори, что пришла сюда не для того, чтобы пролить мою кровь и сжечь мою церковь дотла.
Имоджин не пришлось это делать. Джейкоб хорошо ее знал. На самом деле всех их хорошо знал. У него была эта способность. Способность заглядывать вглубь членов своей паствы, знать, что ими движет и за какие ниточки дергать. Имоджин было неведомо, всегда ли он обладал этой способностью, или это зверь из бездны дал ему такой дар. В любом случае Джейкоб воздействовал на нее своей волей, нашептывал ей, когда она была наиболее уязвима, после того как ее муж Стив погиб в автокатастрофе.
Джейкоб воспользовался ее слабостью, предложив отдать ему Лауру. Позволить ему делать все, что заблагорассудится, чтобы он принес жертву. И как добрый маленький агнец, почувствовавший себя преданным богом, она сделала так, как он хотел. Во благо церкви. Ради обещания рая на земле. Ради ее нового бога.
Сожаление поселилось у нее в животе и горело там, прожигая в нем дыру. Оно не покинет ее до конца жизни. Имоджин знала, и, что еще хуже, Джейкоб тоже это знал.
– Детки, – произнесла она, понижая голос. – Мне нужно, чтобы вы закрыли глаза и зажали уши. Ты тоже, Джеки.
Она не стала их ждать. Дрожа, с сердцем, исполненным ненависти и сожаления, Имоджин подняла отцовский револьвер и нажала на спусковой крючок. Вспышка выстрела осветила пещеру подобно молнии, на мгновение отбросив от Джейкоба на стену тень, прежде чем он рухнул спиной на алтарь. Каменное изваяние погребенного бога вспыхнуло голубым пламенем.
– Джини! – закричал Генри, спрыгивая на пол. При приземлении он упал на колени и зашипел от боли. – Господи, девочка, что ты натворила?
Имоджин не обратила внимания на друга, его слова заглушил внезапный звон у нее в ушах. Пройдя вперед, она встала над истекающим кровью проповедником. Джейкоб Мастерс смотрел на нее своими бледно-голубыми глазами и ухмылялся.
– Кровь и огонь, – прорычал он. – Сегодня вы их получите, но со временем и я получу их. – Он коснулся бледным пальцем раны в груди, макнул кончик в кровь, поднес ко лбу и нарисовал на нем грубый символ. Раздалось шипение и густо запахло горелым мясом. – Еретики будут моими вратами. Смерть за жизнь. Так написано. – Джейкоб откинулся назад и усмехнулся себе под нос. – Какой я внизу, таким буду и вверху. Моя воля и Старые Обычаи неразделимы.
Имоджин Тремли подняла револьвер и стиснула зубы. Она выпустила еще одну пулю Джейкобу между глаз и продолжала стрелять, пока болезненный свет навсегда не покинул их. Даже когда у нее кончились патроны, она продолжала давить на спусковой крючок, ожидая, что ублюдок снова восстанет.
Она будет ожидать этого до конца своей жизни.
2
После того как детей вынесли из церкви, мужчины вернулись в яму, чтобы похоронить человека, который столь многое у них отнял. Они воспользовались инструментами, с помощью которых Джейкоб много лет назад прорыл путь в эту
