советские журналисты просто называли его «действия народно-освободительных сил» и не вдавались в подробности24. Получалась странная и необъяснимая никакими объективными причинами картина появления «государства-уродца» сразу же после победы народно-освободительных сил над проамериканским правительством. Отсутствие анализа объективных причин должно было подводить к мысли, что во всем виноват лично Пол Пот и его приближенные, и все произошло только и исключительно в силу его злодейских замыслов. Этот взгляд и теперь доминирует в литературе, посвященной Кампучии и Пол Поту. Большинство исследователей пытаются вывести его политику из тех идей, которыми Пол Пот мог проникнуться во Франции. Есть даже точка зрения, что его политика – это отражение студенческих волнений во Франции в 1968 году, хотя в это время Пол Пот уже давно покинул Францию, сидел во вьетнамском лагере на камбоджийско-южновьетнамской границе и вряд ли придавал этим событиям в далекой и чужой метрополии какие-либо значение. На его глаза разворачивалось куда более серьезное действо – крупномасштабное наступление коммунистов на Южный Вьетнам.

Так что не идеи французских философов, а война для Пол Пота стала тем источником, из которого он подчерпнул свои политические и хозяйственные методы, примененние позже в Демократической Кампучии. С моей точки зрения, вся политика Пол Пота в Демократической Кампучии есть продукт войны с лонноловским правительством, разорения страны и огромных послевоенных трудностей. Если у него и были какие-то программные установки, то они были фактически отброшены в ходе войны, и кхмерские коммунисты делали то, что им было по силам и то, что было нужно для выживания и победы в войне.

Лон Нол против Армии Северного Вьетнама

18 марта 1970 года в Камбодже произошел военный переворот. Сианук находился в зарубежной поездке. Собственно, его отрешение от власти было сугубо формальным, поскольку все военные и политические организации, государственные органы уже находились под контролем Лон Нола.

Сианук узнал о перевороте в Москве, и вскоре после этого вылетел в Пекин, где 23 марта 1970 года объявил о создании Национального единого фронта Камбоджи, Национально-освободительной армии Камбоджи (НОАК или PELANK), а также Королевского правительства национального единства Камбоджи, в котором пост вице-премьера и министра обороны получил Кхиеу Самфан.

В литературе вовсе не ощущается недостатка в различных трактовках политических решений, а то и просто домыслов. Так, Олег Самородний считает, что Сианук собирался просить политического убежища в СССР, но ему в этом отказали. Возможно, что так и в самом деле говорили в коридорах МИД СССР, однако факты показывают, что Сианук вовсе не собирался выходить из борьбы и искать себе убежища. Между переворотом и объявлением о создании Национального единого фронта Камбоджи прошло всего пять дней, что очень мало, учитывая, что Сианук узнал о перевороте далеко от Пномпеня, что он совершил перелет в Пекин, что ему нужно было время для переговоров с китайскими и камбоджийскими товарищами в Пекине. Эти пять дней были заполнены бурной деятельностью, и можно даже предполагать, что создание единого фронта было заготовкой на случай вероятного переворота.

Сианук был, по существу, выдворен из Москвы вовсе не потому, что «хотели избавиться от надоедливого принца» или «Советскому Союзу надоела непредсказуемость Сианука»25. Как раз политика и все политические перспективы Сианука были весьма предсказуемы. В Москве всерьез не нравилась прокитайская ориентация свергнутого камбоджийского правителя, а это было в момент, когда советско-китайские отношения, после вооруженных столкновений на острове Даманском и на Жаланашколе дошли, пожалуй, до максимальной степени охлаждения. Сианука в Москве воспринимали как врага, и как только представилась возможность, избавились от него. Сианук позднее заявил, что никогда не простит Советский Союз за позицию, занятую после переворота.

Более того, СССР признал правительство Лон Нола, что в сложившийся условиях было, фактически прямой политической поддержкой проамериканского режима. Отношения с Кхемрской Республикой Советский Союз порвал только в феврале 1975 года, когда участь Лон Нола была уже легко предсказумой26. Решение, которое трудно объяснить любой логикой. Лон Нол был противником для северовьетнамских коммунистов, которых Советский Союз поддерживал в ходе тяжелой и упорной войны. Признание его в качестве правителя Камбоджи было, по сути, ударом в спину союзникам, в первую очередь северовьетнамцам. Москва открыто отбросила идеологический принцип, по сути дела, солидаризовавшись с представителями враждебного идеологического лагеря.

Политические последствия этого решения были разрушительны. Во-первых, камбоджийские сианукисты и коммунисты заняли прокитайскую позицию, тем более, что Китай стал ощутимо помогать в войне, и отношение к СССР было более чем прохладным. Во-вторых, эта позиция СССР в войне в Индокитае сломала хрупкое единство коммунистических сил в этом регионе. Коммунисты стали раскалываться на два враждующих лагеря: на прокитайских и провьетнамских (что означало также, просоветских). Советский Союз посеял зерна будущей коммунистической войны между Вьетнамом и Кампучией. В-третьих, это решение, продемонстрировавшее махровый и беспринципный прагматизм, подтолкнуло и других участников войны к таким же шагам. Например, кхмерские коммунисты в 1981 году, ради образования антивьетнамской коалиции, открыто отказались от коммунистических идей. Если Советскому Союзу можно, то почему нам нельзя?

Все это широко освещалось в газетах, и сложившаяся политическая ситуация была сильнейшим ударом по социалистическому лагерю, по позициям СССР в мире и по привлекательности идей коммунизма, причем задолго до «нового мышления» М.С. Горбачева. Это был момент, в котором СССР утратил идейное лидерство, не смог подняться над внутренними склоками и дискуссиями, предал товарищей по идее в Камбодже.

Брошенный на произвол судьбы Сианук, конечно, искал союзников внутри Камбоджи, и вскоре нашел их в лице красных кхмеров. Здесь, скорее всего, сыграли большую роль личные связи между Пол Потом, Ху Нимом и Кхиеу Самфаном. Два последних были не сколько коммунистами, сколько социалистами-сианукистами, которые вплоть до конца 1960-х годов и эпохи усиления военных, занимали высокие посты в правительстве и в Сангкуме. Судя по частоте их выборов в Национальное собрание, судя по тому, как Сианук пытался сделать из них политический противовес Лон Нолу, они были интеллектуальным и политическим ядром сианукизма, как политического течения. По всей видимости, именно Кхиеу Самфану удалось уговорить Пол Пота пойти на союз с Сиануком и использовать его в качестве знамени борьбы, хотя это лишало коммунистов самостоятельной политической роли. Решающим аргументом, видимо, стала возможность использовать китайский ресурс и в перспективе получить определенную независимость от вьетнамцев.

С переворотом Лон Нола война вступила в новый этап. В литературе начало этого этапа войны изображается совершенно неверным образом. Во-первых, даже в неплохой работе Крэйга Этчесона изложение боевых действий ведется очень выборочно, и по его книге нельзя понять ход