Далее были прикреплены фотографии с места преступления. Я узнала одну из комнат, в которой вчера прибирала. Даже шторы на окнах были те же. Пролистав несколько страниц, на которых находились показания свидетелей, я наткнулась на странную надпись, сделанную карандашом: «Ритуальное убийство?». Действительно, вырезанные глаза – это не почерк обычного убийцы. Уж мне ли не знать.

В следующей папке лежала фотография женщины. У нее был вырезан язык и при этом перерезано горло. Просмотрев документы, я поняла, что судебный врач сделал тот же вывод. То есть убийца сначала мучил жертву, лишая ее одного из органов, и только потом позволял ей умереть.

Очередное дело заставило меня остолбенеть, едва я его открыла. Это была маленькая девочка. Она лежала на полу в пышном платьице. Только ее волосы были сняты вместе со скальпом, и на фотографии был лишь блестящий череп, темный от крови. Я невольно прикрыла рот рукой, меня затрясло, я поспешила захлопнуть папку, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. Я никогда не убивала детей. Даже если бы мне приказали лишить жизни ребенка, я бы не смогла. Для меня это абсолютно невыносимо, и я лучше умру сама, чем трону невинное дитя. Здесь же этот зверь… Это чудовище…

2.5

Я отложила бумаги в сторону, не желая читать заключение врача. Не хочу знать, что бедняжка страдала, не хочу, чтобы перед глазами стояло ее искривленное в муках лицо, а в ушах звучал крик. Обхватив себя руками, я пыталась успокоиться. Мои губы дрожали, слезы едва не капали на платье. Каким нужно быть безумным подонком, чтобы сотворить такое с маленькой девочкой!

— Вот, пирожки только сегодня купила!... – в помещение вошла миссис Бикентайл с подносом, но, едва завидев меня, воскликнула: — Что случилось?!

Я шмыгнула носом, доставая из кармана платок.

— Ничего, просто одно из преступлений очень ужасающее, – призналась я.

Женщина сочувственно на меня посмотрела.

— Не расстраивайся, дорогая, это было давно, – она поставила поднос и села в кресло напротив. – Но я до сих пор не могу спокойно смотреть на эти фотографии. Особенно потому, что некоторых жертв я знала лично, и видеть, что с ними сделал этот мерзавец… – она отхлебнула чай и продолжила: — Релиант не такой большой город, поэтому для нас даже одно убийство всегда было потрясением, а тут каждую неделю, один за одним… Полиция так и не смогла понять, как именно он выбирал себе жертву. Это всегда были абсолютно разные люди, но Лентон-стрит, 26Б... Из тринадцати убийств десять было совершено по этому адресу.

— Почему там?

Я тоже взяла себе чашку, уже более-менее успокоившись, и взглянула на миссис Бикентайл. Ее лицо стало задумчивым.

— Раньше в этом доме был отель, небольшой, но единственный в нашем городе, – пояснила она. — Возможно, ему нравилось, что там находилось много людей. Можно было прикончить без свидетелей, прямо в номере. Первое убийство тоже произошло именно там.

— А его поймали?

Женщина отрицательно помотала головой.

— К сожалению, нет. После тринадцатой жертвы убийства неожиданно прекратились, и Релиант, наконец, смог спать спокойно. Хоть и не сразу, конечно.

Я вздохнула, понимая, что о загадочной девушке, похоже, никто не знает. Проницательная миссис Бикентайл, вероятно, заметила моё разочарование, и тут же поинтересовалась:

— Надеюсь, вы пришли не потому, что произошло нечто ужасное?

Моё красноречивое молчание говорило само за себя. Однако я предпочла не распространяться о вчерашней жуткой находке. Все же, миссис Бикентайл хоть и кажется неплохой женщиной, но вдруг сболтнет кому-то, а мне бы не хотелось портить репутацию ателье. Наверняка появятся полицейские, станут все там обнюхивать, проверять, а мне это ни к чему. Придется провести собственное расследование.

— Могу я взять эти папки с собой? – произнесла я, взглянув на настенные часы. Они показывали уже шесть вечера, самое время ужина. – Я верну их, как только прочту.

Миссис Бикентайл согласно закивала головой, но потом вдруг внимательно на меня посмотрела и даже взяла за руку, стремясь вызвать доверие.

— Если вам нужна помощь, вы можете не таить, я помогу…

Я лишь вымученно улыбнулась, заверив женщину, что все в полном порядке.

Попрощавшись и взяв часть бумаг (все мне было никак не утащить), я отправилась в мой новый дом. Солнце уже садилось, постепенно скрываясь за горизонтом, окрашивая улицы в кроваво-красный цвет.

Глава 3

Ранним утром я уже была полностью подготовлена к еще одной встрече с будущими работницами. К моему глубочайшему удивлению, мистер Миллер не отставал от меня и выглядел очень опрятно в безупречном костюме. Даже его волосы были приглажены, а не растрепаны, как вчера. Я надела одно из любимых платьев изумрудного цвета и добавила к нему бриллиантовые серьги, чтобы выглядеть представительно. Девушки должны понять, что это ателье не будет какой-то там лавчонкой, оно непременно должно стать первым в городе.

Вожделенного конверта все еще не было, что меня очень расстраивало. Я даже не знаю, мужчина это будет или женщина, вдруг мы уже знакомы? А вот Райан, похоже, ни капли не волновался по этому поводу. Вчера вечером он посетил местные развлекательные заведения, вероятно, чтобы обзавестись связями. И это ему действительно удалось, так как мужчину опять куда-то пригласили утром, и он вот уже два часа где-то отсутствовал.

Часам к девяти стали подходить девушки. Я сразу отметила наличие небольших чемоданов, следовательно, одно из главных условий они смогут выполнить. Собрав их всех в гостиной на первом этаже, я стала во главе стола и произнесла:

— Доброе утро, леди! Уже завтра Релиант ждет грандиозное открытие моего ателье. И я хочу, чтобы вы все осознавали серьезность, трудность и важность данного события, – я старалась дать им понять, что это действительно будет сложно. – Мы все должны приложить максимум усилий, чтобы ателье стало лучшим в городе.

Раздав им белоснежные листы, я продолжила:

— Перед вами официальные контракты, подписав которые, вы уже не вправе будете отказаться. Вам предстоит работать практически круглые сутки, пока дело не встанет на ноги. Проживать вы также должны будете здесь, к тому же, пункт 2.7, в дом запрещается приводить посторонних людей, исключая клиентов.

На их лицах отражались различные эмоции. Кто-то был абсолютно спокоен, сестры грустно вздохнули, а тихая Грейс, которую я запомнила по невзрачной одежде, что отличало ее от других девушек, лишь кротко потупила взгляд.

— Оклад указан