Мне жаль, что ввиду торопливости сроков – (секунды хлестали меня тонкими бичами!) – работать уже более не можем. Я был бессилен прочитать корректуру «Фауста» и, хотя, внимательно перечёл «Ваятеля», сомневаюсь в верности своего глаза. Но ведь Вы прокорректируете обе вещи!

Ещё раз спасибо за посланные своевременно деньги. Если мне они были кстати, Кроммелинку они были более чем необходимы. Он был у меня перед моим отъездом. Несмотря на покровительство Верхарна, его сильно травят. Очень любопытная фигура.

<…>

В Ярославле я был всего несколько месяцев. Город интересный, но мрачный. Моя мать родом из Ярославля.

А Вы не родственник Н. А. Некрасова?

Напишите мне по адресу South Africa, Cape Town, Post office, Constantin Balmont.

Еду вдоль берегов Испании, далеко от суши. Через 2 У2 дня буду на Тенерифе.

Всего лучшего. Жму Вашу руку.

Преданный Вам К. Бальмонт.

Paris, Passy, 60, rue de la Tour

Париж, 1913. II. 17.

Дорогой Константин Фёдорович,

Я перед Вами в долгу: не отвечал Вам на письма, которые в своё время получил в Австралии и которые доставляли мне истинную душевную радость. Надеюсь поквитаться с Вами личной беседой, и в самом скором времени, в Москве. <…>

Наро-Фоминская, Московская губерния,

им. Плесенское,

1913. V.31.

Дорогой Константин Фёдорович,

Очень хотел бы получить от Вас несколько строк. Напишите, что Вы и где Вы. Вас мне недоставало в числе лиц, обрадовавшихся моему приезду в Россию.

Живу в глухом углу. В лесу. Может, приедете ко мне когда-нибудь дня на два? Нужно только предупредить заранее, дабы я не отлучился куда-нибудь.

Смутно мне в России. И горестно. Больше боли, чем радости.

Жму Вашу руку.

Преданный Вам К. Бальмонт.

Сходня. Николаевская ж.д.

д. Смирнове. 1913.26.IX.

Многоуважаемый и дорогой Константин Фёдорович,

Давно хотел я Вам написать, но слышал, что Вы уехали в Персию. Теперь мне передают, что Вы вернулись и на днях будете в Москве. Я очень хочу Вас видеть и надеюсь, что Вы мне тотчас дадите знать о своём приезде. Я с неделю ещё пробуду здесь, – в Москве же мой адрес всегда можно будет узнать в Брюсовском переулке, д. Андреевых, где с Вами также хотела бы видеться Екатерина Алексеевна. <…>

Котуара, Брянская ж. д. Лесной городок,д. Симеона

1915.IIV.12

<…> В успехе книги я уверен. А так как она является завершительным звеном длинной цепи, возникшей ровно 25 лет тому назад в Ярославле, считаю то, что Вы издадите «Ясень», таинственным и предназначенным.

Жму Вашу руку, ещё раз благодарю и прошу писать по адресу: Таруса, Калужская губ, им. Лодыжино, куда возвращаюсь на июль и август.

Преданный вам К. Бальмонт.

Андрей Белый:

«Думаю много работать»

Андрей Белый (Борис Николаевич Бугаев) продал свой роман «Петербург» К. Ф. Некрасову в середине марта 1912 года, после того как роман был отвергнут редактором журнала «Русская мысль» П. Б. Струве. Андрею Белому срочно нужны были деньги, чтобы выехать с женой заграницу. Переговоры велись через Валерия Брюсова и Сергея Соколова, владельца издательства «Гриф».

«…я продаю роман издателю Некрасову; ура! Обеспечен побег заграницу! Добыта нужная дозарезу тысяча», – писал позднее Андрей Белый в воспоминаниях. Вместе с женой Асей Тургеневой они выезжают из Москвы в Брюссель 16/29 марта 1912 года. Перед самым отъездом Белый передает первые пять глав романа Некрасову, который сразу приступает к набору. К началу 1913 года в ярославской типографии было отпечатано две главы – 9 листов. Письма Белого Некрасову достаточно скучны, в каждом письме он обещает Некрасову вот-вот завершить роман. Но встреча Андрея Белого с философом и основоположником антропософского религиозномистического учения Рудольфом Штейнером оказала настолько сильное влияние на теоретика символизма, что он фактически переписал роман, переработав даже те главы, что уже были набраны в типографии Некрасова.

В ноябре 1912 года в Петербурге миллионер и меценат М. И. Терещенко открывает издательство «Сирин», и через Александра Блока ведутся переговоры об издании романа «Петербург» в «Сирине». Рукопись у Некрасова выкупают. Константин Фёдорович, конечно, не был доволен таким поворотом событий, но уступил, понимая значимость романа для русской литературы. Да и, следуя символистским канонам, разве не в Петербурге должен был печататься роман символиста Андрея Белого «Петербург»?!

Андрей Белый – Константину Некрасову

Брюссель,

22 марта 1912 года

Глубокоуважаемый Константин Фёдорович!

Позвольте выразить Вам удовольствие по поводу нашей встречи в Москве. Надеюсь, что наше знакомство продолжится и впредь.

Ввиду того, что мы решили не заключать договора относительно условий напечатания Вами романа моего «Петербург», я излагаю условия эти в этом письме.

Я согласен отдать Вам мой роман «Петербург», заключающий около 22 печатных листов по 40 000 букв (немного более или менее) за 2200 рублей, предоставляя Вам выработать норму количества печатных экземпляров. Согласно нашему разговору, Вы даёте мне за полученную часть рукописи в счёт авторского гонорара 1100 рублей. <…> Многоуважаемый Константин Фёдорович, в виду того, что мне теперь нужны деньги, вышлите мне следующие 800 рублей по следующему адресу:

Belgique. Bruxelles. Rue Sant-Lazare. 69. Cher Madam Wegner. Chambe № 8. A monsienr Boris Bougaiff.

Лучше бы, если бы Вы выслали по переводу: так скорей пересылают.

Очень хорош Брюссель. Мы с женой отдыхаем после московской и петербургской сумятицы. Думаю много работать.

Примите уверение в совершенном почтении.

Борис Бугаев (Андрей Белый).

Брюссель,

14 апреля евр с. 1912

Глубокоуважаемый Константин Фёдорович!

Извиняюсь, что так долго не отвечал: был по горло в романе, а тут ещё вышла одна поездка в Кёльн, и у меня пропало около двух недель.

Письма Ваши оба получил. На днях высылаю вам окончание 4-й главы, через неделю вышлю Вам пятую главу, через 2 ½ – шестую. Постараюсь к 20-му выслать седьмую. Если же запоздаю на несколько дней, то ведь это не задержало бы печатания романа нисколько. Постараюсь первую главу сократить. Ваше мнение о романе для меня лестно и ценно. Да, многое (из недостатков) Вы указали мне совершенно правильно. Напишите мне, когда думаете Вы выпустить роман, чтобы мне руководствоваться этим. Я бы мог начало романа слегка ретушировать, проработать ещё, если бы Вы дали мне небольшую отсрочку.

25 апреля евр. с. 1912

Глубокоуважаемый и дорогой Константин Фёдорович!

Извиняюсь, что ещё не выслал Вам порции. Дело в том, что у меня уже написано много. Остаётся переписать. Эта неделя была вся предотъездной. Надо было поехать в Антверпен, Брюгге, проститься с знакомыми. Оттого я и