Шрифт:
Закладка:
Первый номер журнала открывался мозаичным изображением Софии.
Сотрудники «Софии» ревниво относились к петербуржцам, и те отвечали им взаимностью. 7 января 1914 года Некрасов писал Муратову: «Сейчас узнал весёлую новость. Из Питера с учительского съезда вернулся наш сотрудник. Слышал о «Софии». Говорят о ней много и считают событием в литературном мире. Меня поругивают: как смел после Думы взяться за столь аристократическое дело».
Начало XX века.
Об интересе к «Софии» в Петербурге свидетельствуют и письма Павла Сухотина. В феврале он писал Некрасову из Петербурга, где был по редакционным делам: «В Питере второй номер «Софии» весьма хвалят, в «Речи» собираются о нём писать». А несколько дней спустя Сухотин писал Муратову: «В «Асторию» заходил какой-то господин с дамой и спрашивал редактора «Софии». Уж не Гумилёв ли с Анной Ахматовой?»
Весной 1914 года Некрасов и Муратов запланировали на лето большую поездку во Францию и Италию, чтобы собрать материал для новых номеров «Софии» и приобрести картины и иконы для будущей художественной галереи. Планировалось знакомство с Виктором Голубевым, владельцем уникальной коллекции персидской миниатюры. Однако Некрасов, затеявший строительство новой типографии, поехать не смог, и во Францию отправился один Муратов, где на деньги Некрасова и закупал картины, иконы и китайские миниатюры: к тому времени Китай становится не менее страстным увлечением Некрасова, чем Персия. Муратов очень подробно писал Некрасову из Парижа о посещении галерей, антикварных лавок, художественных салонов – частично письма публикуются в данной книге. После Парижа покупательную кампанию Муратов продолжил и в Италии, где чувствовал себя совершенно «по-домашнему»: «Так мило и просто после парижской лихорадки. Надо будет малость отдохнуть и подумать насчёт «Образов Италии 3-го тома».
Открытка-письмо П. П. Муратова из Италии к К. Ф. Некрасову в Ярославль.
Вид на гостиницу «Европа» и Власьевскую улицу, ныне ул. Свободы, из Знаменских ворот. Ярославль.
Начало XX века.
Вернулся в Россию Муратов за несколько дней до начала войны, которая круто изменила его жизнь. Муратов сразу же был призван на фронт. Вслед за Муратовым на фронт был призван и Щекотов, и Некрасов был вынужден прекратить издание «Софии»: вышло всего шесть номеров. Предваряя шестую книжку «Софии», Некрасов писал: «Год назад маленькая группа людей, объединённая одними помыслами, желаниями и взглядами на искусство, затеяла издание «Софии». Теперь из этой группы не осталось почти никого. Члены её, и среди них вдохновитель и руководитель журнала П. П. Муратов, с оружием в руках защищают честь и неприкосновенность нашей Родины…
Здесь не место говорить о том, как выполнена задача. Смею, однако, думать, что и кратковременное существование «Софии» не пройдёт бесследно в деле изучения и понимания искусства».
В феврале 1916 года Некрасов принимает решение завершить издательскую деятельность. Сначала он продаёт типографию, а право на издание газеты «Голос» передаёт Издательскому товариществу «Голос». Главным представителем товарищества являлся Н. П. Дружинин. Газета так и печаталась в бывшей типографии Некрасова на Духовской. В конце 1916 года Некрасов понимает, что вынужден закрыть и книжное издательство. Некрасов не скрывал своего намерения после войны, «когда цены станут нормальными», открыть типографию в Москве и всё издательское дело перенести туда. Валерий Брюсов убеждает Некрасова не торопиться с закрытием издательства, дождаться «лучших времён», на что Константин Фёдорович пишет ему в апреле 1916 года: «По внешности мои издания выходили вполне приличными, Вы знаете это, но Вы не знаете, скольких усилий и труда стоило это. Я не упоминаю о корректуре, которая в провинции представляет необычайные трудности».
Поэт и драматург Павел Сухотин, один из авторов издательства К. Ф. Некрасова, секретарь журнала «София», в письме 3 августа 1915 года писал Константину Фёдоровичу: «Ей Богу, Вы удивительный человек! Через 75 лет в Ярославле Вам соорудят памятник и напишут «Редкому человеку и ценителю родного искусства ещё в начале XX века».
Изразцы из коллекции К. Ф. Некрасова. Иран XIII – нач. XIV вв.
А вот Павел Муратов поддерживает Некрасова в намерении свернуть издательское дело, причём горячо и убедительно: «Решение Ваше меня, действительно, не удивило. Я так хорошо представляю, как это всё должно было накопиться: «либеральные» редакторы и конфискация книг, и склады, и литераторы, и прочее и прочее…», – пишет он Некрасову 12 февраля 1916 года из Севастополя.
Закрыв издательство и вложив деньги в молочный завод в Мологском уезде Ярославской губернии, Некрасов переезжает в Москву. Правда, Октябрьскую революцию Некрасов встретил в Карабихе, где временно жил у своего брата. Но Осенью 1918 года Некрасов с женой Софьей Леонидовной Щерба вновь возвращается в Москву, а дети, сын и дочь, на некоторое время остаются жить в Карабихе, под присмотром бабушки, Натальи Павловны, и двух тётушек, – Анастасии и Елизаветы.
Чаша с изображением правителя Кувшин с изображением на троне. Иран. XIII в. Фаянс. всадников и кипарисов.
Иран. XIII–XIV вв. Фаянс.
В Москве Некрасов поступает на службу в отдел охраны памятников искусства и старины, туда, где служит и Павел Муратов, сумевший переехать из Севастополя в Москву. Именно через Муратова как члена президиума Коллегии по делам музеев и охраны памятников искусства и старины Наркомпроса РСФСР и как председателя комиссии музеев восточного искусства «персидская коллекция» К. Ф. Некрасова в сентябре 1918 года приобретается за 50 тысяч рублей для Музея искусства Востока.
В 1922 году, когда многие из бывших сотрудников его издательства, и среди них самый близкий Некрасову друг Павел Муратов, вынуждены были покинуть Россию, Некрасов меняет службу и переходит в Сельскосоюз, сначала управляющим его Петроградского отделения, затем инспектором финансового отдела в Москве. Через четыре с
