Онлайн
библиотека книг
Книги онлайн » Разная литература » Ужасный век. Том I - Андрей Миллер

Шрифт:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 4 5 6 7 8 9 10 11 12 ... 236
Перейти на страницу:
самой простой для штурма: осколки стены в проломе легли круто, карабкаться по такому склону — сомнительное удовольствие. Но защитники города навалили сверху ещё больше камней и дерева, создав баррикаду.

— Пусть враги не утешаются временной удачей. Они будут бояться ночной атаки: значит, толком не отдохнут. Мы же выспимся и свежими пойдём на штурм перед рассветом. Вот тогда явит Творец Небесный волю свою!

Так рассуждал лейтенант, поправляя свой «ржавый» плащ: свёрнутый, переброшенный наискось через плечо и заколотый золотой фибулой.

В траншее, уже расширенной и укреплённой большими щитами, бойцов в плащах было шестеро из пятнадцати. Приходилось всё время лежать или сидеть, скрючившись, но никто не жаловался. Конечно, уже едва ли стоило надеяться на пленных, но «ржавые» полагали: какой-нибудь толк из их действий выйдет.

— Храбрость угодна Творцу Небесному, но тебе нужно отдохнуть. И сменить повязку.

Повязка, закрывающая половину красивого лица Игги, действительно была слишком старой. Но его решимость оставаться на позиции не являлась пустым бахвальством — боль немного утихла, голова сделалась ясной.

— Разрешите остаться до заката. Уйду отдыхать, вернусь к штурму. — ответил Игги, продолжая единственным глазом следить за баррикадой.

Штурм он бы ни за что не пропустил. Кровожадность никогда не была Игги присуща, но к мятежникам Камаль-бея проснулась в полной мере. Обида заключалась не только в самом увечье — но и в том, что случилось оно буквально на ровном месте, в пустяшном бою. Даже славной истории о потере глаза у него не будет. Правдивой, по крайней мере.

А уж о том, как Игги теперь выглядит, не хотелось и думать. Заботившиеся о нём в дороге обозные жёны твердили, что шрамы солдат украшают — но сами кривились, меняя повязку. И ведь эти женщины повидали много страшных ран, так что…

Ангус говорил: если Игги, несмотря на ранение, отличится при штурме — то может немедленно заслужить плащ. Игги и так «заржавел» бы, особенно учитывая всеобщую симпатию и славу отца; но вряд ли раньше, чем через год.

В том разговоре юноша заявил, что почести ему безразличны — соврал, конечно. Среди лучших хотят быть все, да и тугой кошель наёмник не может не любить. С двойным жалованием и без половины лица будешь не так-то плох.

На стене никто уже особенно не высовывался. Кулеврины молчали — видать, запасы пороха в Фадле не столь велики, чтобы без толку тратить его до штурма. Единственное, чем защитники могли реально угрожать передовому отряду — это конницей, если бы открыли ворота. От пехоты наёмники убегут, а от коней... Но на конях, понятное дело, воюют благородные люди: а к чему им рисковать ради горстки солдат? Пуля знатности не разбирает, доспех от неё едва ли защитит.

— У них, говорят, дворец не хуже халифского.

— Будто тебя в халифский приглашали!

— Нет. Но в этом за господина буду!

— Ага, больше не погонят нас в лагерь. Капитан обещал. Задрали мураддины своими обычаями! Дикие люди, ничего святого. Где ж этакое скотство видано, шоб победители на бегу добро собирали? Аки воры!

— Точняк: нигде такого говна не помню.

— Да дикари они и есть. Пить, вишь, только после заката! Сплошные заморочки. Про баб ихних молчу вообще. Сложно всё с бабами этими…

— Вот город возьмём, станет просто!

По траншее прокатился хохот, к которому Игги присоединился, хоть от смеха болела рана. Вообще-то, такими плодами побед он прежде брезговал пользоваться, но…

Игги уже хотел отползти с позиции — всё затекло. Но тут высоко на стене, где мятежники ощущали себя в безопасности, началось оживление. Один из мураддинов вылез на парапет, держа в руке красно-оранжевую тряпку. Затем повернулся к наёмникам спиной, задрав халат. Сидевшие у бойниц мураддины поддержали идею товарища лихим улюлюканьем.

— Говорю ж, дикие люди. Подстрелить бы скотину!

— Хрен попадёшь отсюда. Только пулю тратить.

Пока наёмники спорили, есть ли смысл стрелять, а мураддин подтирался тряпкой «ржавых» цветов, Игги приложил к плечу аркебузу. Попасть и правда сложно, но пули всё-таки делают не из золота.

Воин Фадла никуда не торопился. Представление он дополнял выкриками на непонятном Игги языке: судя по восторгу окружающих, остроумия мятежнику было не занимать. Ну или публика больно невзыскательная — кто знает…

Игги отодвинул большим пальцем крышку пороховой полки. Убедился, что затравочный заряд на ней лежит ровно, а из зажима замка торчит достаточно длинный фитиль. Чуть подул на тлеющий кончик. Ствол лежал на краю траншеи, так что целиться было удобно. Игги едва-едва высовывался из-за мантелета: наверняка со стены дуло его аркебузы не видели.

— О! Щас Игги грохнет суку!

— Ну дааа… Серебряную монету ставлю, что не попадёт.

Игги не стал комментировать ставки, а нажал на рычаг. Фитиль уткнулся в полку: «пшшш», сразу следом — «ба-бах». Приклад ударил в плечо.

— Етить! Попал!

— Хера ж себе! Красавчик!

Мураддин изогнулся, заверещал и рухнул вниз, подняв густую пыль. Его товарищи тоже кричали, смешно размахивая руками и оружием. Чрезвычайно довольный своим выстрелом, Игги впервые за последние дни улыбался, когда отполз в безопасное место. Его хлопали по плечу и поздравляли.

— Хорош-хорош. Что там про монету?

— Эээ не, мы руки не жали, спора не было. Извиняй, Игги.

Бенедикт погладил бороду, удовлетворённо покачал головой.

— Славный выстрел. Но всё, хватит болтовни! Карл, на позицию! А монету я дам Игги сам.

Маленький серебряный диск с пробитой в середине дыркой тотчас сменил хозяина. Даже монеты у мураддинов были совсем не такими, как по другую сторону океана. Удивительно, но никто из местных не нанизывал их на тесьму, что наёмники сразу же догадались делать — зачем иначе дырявить?

Игги уселся на дне окопа, прислонившись к земле спиной, и начал перезаряжать оружие. Сыпать порох в таком положении было крайне неудобно, но «ржавые» однажды умудрились зарядиться целой ротой, стоя по грудь в болоте. Выучки хватало.

— Гляньте! Живой ещё, псина!

Копошение незадачливого шутника заметили и «свои». Видать, он был не последним человеком среди защитников Фадла — группа воинов перебралась через баррикаду, чтобы помочь. Раненый вовсе не бился в агонии, как сначала показалось наёмникам: он полз к бреши. Несмотря на пулю и падение со стены — люди бывают удивительно живучи.

— Надо же, полезли… Огонь!

Бенедикт мог и не командовать: завидев противника, пятеро стрелков тут же дали залп. А едва вновь спрятались в окоп, как над его краем

1 ... 4 5 6 7 8 9 10 11 12 ... 236
Перейти на страницу: