Шрифт:
Закладка:
Общий характер рассуждений автора почти не меняется и тогда, когда он переходит к изложению событий 1941–1945 годов. Ясно прослеживается, например, стремление Вудварда переложить ответственность за межсоюзнические трения, особенно англо-советские, на Москву. Никак нельзя согласиться с его оценкой Великой Отечественной войны как некой «интермедии» в долголетней борьбе СССР с ведущими государствами капиталистического мира США и Англией [4]. Такой вывод прямо служит интересам международной реакции, грубо искажая суть героической борьбы советских народов с фашизмом.
С какой целью появилось такое высказывание на страницах официальной работы? По всей видимости, для того чтобы подготовить читателя к мысли о том, что именно СССР явился инициатором «холодной войны» и полного разрыва межсоюзнических связей с Англией и США в 1947–1948 годах. Однако «логика» изменяет автору, когда он говорит о выдвинутом в начале 1944 года предложении министра иностранных дел Бельгии П. Спаака о создании военно-политического блока западных держав, направленного против СССР. И хотя Вудвард утверждает, что Англия выступила против предложения Спаака, ибо «мировая организация (планы создания ООН. — Г. Р.) и англо-советский союз стояли на первом месте в наших (английского правительственного кабинета — Г. Р.) планах», он не может скрыть того факта, что весной — летом 1944 года состоялись первые совещания между Англией, Бельгией, Данией и Норвегией по вопросам создания такого блока. На этих совещаниях присутствовал А. Иден [5].
Буржуазные историки Англии и США, как известно, стараются преувеличить отдельные расхождения, существовавшие между У. Черчиллем и Ф. Рузвельтом в 1941–1945 годах, во взглядах на открытие второго фронта в Европе и сотрудничество с СССР в целом. Но если историки США делают это с целью показать, что американская точка зрения отличалась от английской и была более дружественной к СССР, то английские — с тем, чтобы указать на причины ослабления позиций империализма в Европе и мире, особенно английского, объясняя это «непониманием» Вашингтона общих задач, стоящих перед западными державами после второй мировой войны, и даже «близорукостью» Ф. Рузвельта. Именно такой общей для английских реакционных историков концепции придерживается и Л. Вудвард при описании англо-американских отношений 1941–1945 годов.
В ряде работ советские историки наглядно показали несостоятельность этой концепции, отметив, что, несмотря на отдельные расхождения, чаще всего тактического характера, между Англией и США существовало довольно прочное единство взглядов по наиболее важным вопросам внешней политики и стратегии периода войны [6].
В целом Вудвард не только приукрашивает внешнеполитическую деятельность Форин оффиса, но и искажает картину межсоюзнических отношений. И все же основная установка автора осталась неосуществленной. Вместо того чтобы обосновывать антисоветскую направленность английской политики 1939–1941 годов, «жесткий курс» 1944–1945 годов, многие документы и материалы, приводимые в книге, оборачиваются против тех, кто формулировал и проводил эту политику, а также против тех, кто оправдывает и рекламирует ее.
Составной частью военной серии «Истории второй мировой войны» является «Большая стратегия», изданная под редакцией профессора Кэмбриджского университета Дж. Батлера в шести томах [1]. Она посвящена одной проблеме — политическому руководству войной. «Большая стратегия» написана в духе традиционной концепции войны, характерной для английской буржуазной историографии в целом. Ее основное положение — победа антигитлеровской коалиции была обеспечена вооруженными силами и ресурсами Великобритании и США. Авторы «Большой стратегии» уделяют минимум внимания событиям на советско-германском фронте, значению исторических побед Вооруженных сил СССР в войне с фашистской Германией и милитаристской Японией. В то же время авторы чрезмерно гиперболизируют роль других театров военных действий: средиземноморского, тихоокеанского, западноевропейского, а следовательно, вклад английских и американских армий в завоевание победы над Германией.
Эта тенденция менее заметна в третьем томе «Большой стратегии», опубликованном в 1964 году, особенно в его первой части, написанной Дж. Гуайером. В ней больше внимания уделено политическим проблемам. Шире освещены и события на советско-германском фронте.
Анализируя происхождение гитлеровского плана нападения на СССР в связи с операцией «Морской лев», автор приходит к выводу, противоречащему мнению многих буржуазных историков: Гитлер не рассматривал «Морского льва» всерьез, он считал, что бомбардировки и морская блокада заставят Англию пойти на заключение мира; его основное внимание начиная с июля 1940 года было сосредоточено на подготовке плана «Барбаросса», агрессии против Советского Союза. И все же в ряде случаев Дж. Гуайер не идет дальше повторения известных аргументов и версий английской буржуазной историографии. Так, он отвергает какую-либо возможность оказания помощи СССР в 1941 году путем наступательных действий английских войск. Более того, Гуайер утверждает, что и в 1942–1943 годах высадка союзников в Европе была невозможна. Защищая план Черчилля о необходимости предварительного очищения от войск «оси» побережья Северной Африки, выдвинутый еще в декабре 1941 года, автор повторяет своих многочисленных предшественников [8].
Последние два тома «Большой стратегии» (пятый и шестой) написаны Дж. Эрманом. Хотя автор и утверждает, что стратегия Англии и США начиная с весны 1943 года «наилучшим образом отвечала задаче разгрома Германии», он не может привести сколько-нибудь убедительных аргументов в защиту этой точки зрения. Он всячески старается обелить позицию руководящих кругов Англии, и особенно Черчилля. Так, рассказывая о Тегеранской конференции трех союзных держав (28 ноября — 1 декабря 1943 г.), где, как известно, Черчилль сначала не желал давать согласия на организацию вторжения в северо-западную Францию весной 1944 года (операция «Оверлорд»), Эрман пытается доказать, что впечатление советской делегации, «будто англичане предпочитают вместо операции «Оверлорд» организовать вторжение на Балканы», не соответствовало действительности [9].
Весьма пространно излагая вопросы военного планирования, деятельность Черчилля, автор становится весьма кратким, когда речь идет о фактах, противоречащих его концепции. Так, в шестом томе, говоря о