Шрифт:
Закладка:
Действия «творца» мюнхенской политики Н. Чемберлена автор расценивает весьма отрицательно. «Фактически он боялся лишь одного: как бы нас не вовлекли в какую-нибудь франко-русскую группировку, направленную против диктаторов», — саркастически замечает Эмери. Другого капитулянта — французского министра иностранных дел Боннэ — Л. Эмери называет «честолюбивым конъюнктурщиком». Справедлива и оценка, которую автор дает мюнхенскому сговору. «Фактически Гитлер, — говорит Л Эмери, — ведя войну нервов, сумел с помощью грандиозного шантажа запугать своих нерешительных и миролюбивых противников… Мюнхен не только не способствовал укреплению мира, но и сделал войну более вероятной» [41].
В отличие от многих мемуаристов и буржуазных историков Англии и Запада в целом, автор правильно характеризует позицию СССР в период чехословацкого кризиса. «Россия во время всего этого кризиса, — недвусмысленно подчеркивает он, — занимала абсолютно ясную позицию. Литвинов последовательно отстаивал идею коллективной безопасности, то есть по существу выступал за союз между Россией и западными державами…» [42].
Двенадцатая глава мемуаров Л. Эмери носит примечательное название — «Игра в войну». Его автор выбрал не случайно. Он отмечает, что «странная война» явилась логическим следствием всей политики правительства Чемберлена в 1937–1939 годах. Интересны аргументы, которые приводятся для доказательства того, что концепция «странной войны» была разработана еще в сентябрьские дни 1938 года [43]. Однако Эмери ничего не говорит о том, что лежало в основе и этой «концепции», и самой «странной войны». И все же из всего изложенного можно сделать следующий вывод: отказавшись от активных действий против фашистской Германии, правящие круги Англии и Франции сохраняли для себя возможность сговора с Гитлером, чтобы организовать «крестовый поход» против СССР.
Несмотря на ряд противоречивых оценок и выводов, мемуары Л. Эмери содержат правильную оценку политики, проводившейся правящими кругами Англии накануне и в первый период войны.
Гораздо меньший интерес представляют воспоминания С. Хора, Дж. Саймона, Э. Галифакса, занимавших в разные годы пост министра иностранных дел, а также ряда дипломатов и ответственных чиновников Форин оффиса [44]. Документальная основа их слаба. Основная цель авторов — оправдать не только политику «умиротворения», но и свое участие в ней.
Наиболее рьяно в защиту «умиротворения» выступает Н. Гендерсон. «Принципы, которыми я руководствовался, — откровенно сообщает он в книге, изданной через несколько месяцев после начала второй мировой войны, — …заключались в том, что мир в Европе основан на достижении взаимопонимания между Англией и Германией. Я был готов… делать все, что в моих силах, чтобы сблизиться с нацистскими лидерами и, если возможно, завоевать их доверие и даже симпатию…» [45].
«Умиротворение, как его представлял м-р Чемберлен, — отмечает Гендерсон, — означало обеспечение справедливых решений путем переговоров… Те, кто его отвергают, помещают себя в одну кампанию с нацистскими экстремистами…» [46]. И это писалось уже после начала войны. Бывший посол, еще и еще раз защищая свою деятельность в 1937–1939 годах, заявлял: «Если бы я мог начать снова, я бы во всех значительных случаях действовал так же, как я действовал в течение двух лет моего пребывания в Берлине…» [47].
Лишь Роберт Ванситтарт, являвшийся в 1930–1938 годах заместителем министра иностранных дел, резко отрицательно оценивает действия правящих кругов Англии. Эти круги, отмечал он, «думают прежде всего о собственных эгоистических интересах и только потом о международной безопасности». В разгар войны Р. Ванситтарт полностью признал ответственность Англии за ее начало [48].
Значительный интерес представляют биографические работы К. Фейлинг и Я. Маклеода — видного деятеля консервативной партии — о Н. Чемберлене и Ф. Вильямса о К. Эттли [49]. Первые две основаны на личных дневниках и переписке Чемберлена. И хотя книга К. Фейлинг издана в 1946, а Я. Маклеода в 1961 году, обе они выполняют одну и ту же задачу: реабилитировать в глазах общественного мнения Англии как политику «умиротворения», так и ее главного идеолога и творца.
Что касается работы Ф. Вильямса, то она почти не затрагивает периода до 1945 года. И все же ряд признаний лидера лейбористской партии, использованных автором, весьма любопытен. Мы видим, что, как и У. Черчилль, он выступал сторонником «балканского варианта» второго фронта. Так же как и лидер консерваторов, он скорбит о том, что Ф. Рузвельт и военные руководители США «не поняли» вовремя Англию и действовали на руку Советскому Союзу [50].
Книга Ф. Вильямса — яркое доказательство того, что взгляды К. Эттли по вопросам внешней политики и англо-советских отношений, как, впрочем, и правого руководства лейбористской партии в целом, почти ничем не отличались от соответствующих воззрений консерваторов.
Биографическая работа графа Биркенхэда «Галифакс. Жизнь лорда Галифакса», опубликованная в 1965 году, интересна тем, что ее автор использовал дневники бывшего министра иностранных дел Англии и другие неопубликованные материалы. Автор стремится оправдать взгляды и действия Э. Галифакса, не останавливаясь перед критикой Н. Чемберлена, правда весьма поверхностной. Биркенхэд, например, приводит традиционный тезис английской буржуазной историографии, согласно которому неудача политики «умиротворения» объясняется тем, что Чемберлен плохо «знал мир», не имел опыта в вопросах «внешней политики» и «ошибочно верил» в плодотворность личных контактов с фашистскими диктаторами. В то же время он заявляет, что политика Чемберлена была поддержана «подавляющим большинством английского народа» [51].
Автор стремится доказать недоказуемое, а именно, что после ликвидации Гитлером мюнхенского соглашения Англия резко изменила позицию, отказавшись от «умиротворения», что в марте 1939 года началась «новая глава» в английской внешней политике. Главная заслуга этого поворота принадлежит, конечно, Галифаксу. Ссылаясь на Галифакса, Биркенхэд проводит мысль о том, что летом 1939 года соглашение с СССР не было подписано не только потому, что Польша и Румыния не желали принять военную помощь социалистического государства, но главным образом якобы потому, что Москва не хотела действовать вместе с Англией и Францией [52].
Однако выдержки из дневников Галифакса еще раз показывают, что препятствия соглашению трех государств выдвигались отнюдь не Москвой. Вплоть до 20-х чисел августа Англия продолжала секретные переговоры с Германией, надеясь на сделку, которая прямо или косвенно должна была привести к международной изоляции Советского Союза. В Форин оффисе готовились к переговорам с Герингом, который должен был тайно прибыть в Лондон для встречи с Н. Чемберленом 23 августа 1939 г. [53]
Хотел Биркенхэд того или нет, но он приводит немало данных, демонстрирующих реакционный, антисоветский характер политики Великобритании в 1938–1939 годах, одним из авторов которой был лорд Галифакс.
Источником, раскрывающим в ряде
