кадык⁈ Не наградили доброй суровой сталью⁈ Вы обгадились! И теперь, когда пришло время исправления ошибок и мести, мести лютой, мести беспощадной, вы сидите, и будто вас ничего не касается! Зачем вы Империи⁈ Можешь внятно ответить не только мне, но и Императору, Совету ста и другим честным аристо⁈

Вот так, перед фактом тебя. И попробуй откажись, даже подчиненные не поймут. Как у них ноздри зараздувались, кулаки сжимались и разжимались, ярость бессильная, злоба и ненависть — точка приложения глэрд Райс.

Думал тот с минуту. Наконец заговорил, нашелся.

— До меня еще не дошло слово, и я, несмотря на разные обвинения, частью заслуженные и только поэтому я не вызываю глэрда на Поединок чести, — ага-ага, Ариан тебе свидетель, — объявляю своей волей, что Первый показательный выступит в полном составе, и мы пройдем и покажем всем и каждому, что значат лучшие воины Империи! Эн-на! — и представители первого показательного подхватили последнее.

Выхватили мечи, потрясали ими со злобными рожами.

Вот, что говорить о других, если считающиеся образцово-показательными орали немного переделанный эльфийский клич: «энна-ха!».

Когда восторги стихли, я досадливо покачал головой, состроил презрительную гримасу, посмотрел в глаза черепу на штандарте.

— Маршал, если ты не знал, то настоящие имперцы не выкрикивают тонко разные непотребства, они не лают по-собачьи, не чирикают по-птичьи, Империя с рокотом ревет: аррас!

И острие меча к потолку.

Учитывая, что монарх поддержал, мгновенно вскочив с трона, то все взялись исполнять. Пришлось и остроухому предводителю пижонов повторить.

Так-то.

Когда клич стих:

— Что же, я не сомневался в Первом показательном легионе и верности его долгу. И я уверен, что ошибки допущенные ранее, будут исправлены, а злобная нежить падет под неумолимыми мечами элиты нашего государства. И свершится их месть. И раз эта проблема решена, то, глэрд Райс, переходи к сути, по походу, — вновь дал мне слово Император.

— Что же, говорить буду прямо. Прилюдно. О плохом. Ибо вижу много зла вокруг, и глаза закрывать не могу. Хранители не дремлют и наблюдают за каждым нашим деянием! — потряс штандартом, — И кровь наша горит! Раз те, кому велит сам долг, решили наконец о нем вспомнить, то теперь пришел черед поговорить о главных виновниках случившейся трагедии. Отчего-то их родичи и соплеменники мало того, что отмалчиваются, еще и хихикают подло по углам, прикрывая ладошками изящные ротики, шевелят ушками; другие теребят редкие бороденки, в которых прячутся вши. Вши их страхов, вши их ужасов и вши же их извращенных мечт и таких же желаний… И третьи, тискают тряпочки, пропитанные слизью с мумий, — в этот момент орденец промокнул вновь лоб и щеки платком, — Вдыхают блевотный аромат, от которого дуреют, погружаясь в фантазии и видения, которые нормальный человек счел бы безумными. И вполне возможно, все они, — обвел указательным пальцем с четками неопределенную общность, — Вынашивают новые паскудные планы… Планы по-настоящему мерзкие, подлые, с честью и доблестью несовместимые! Потому что они своими действиями показали — эти слова, и уж тем паче понятия, для них незнакомы! — покачал головой, — Не знакомы! И да, я сейчас веду речь о некоторых эльфах, гномах и орденцах, которых зачем-то, пусть и от великой милости, пригласили на наш настоящий Военный Совет, где решаются судьбы мира сего. Дозволили присутствовать, а между тем…

Шум, гам, тихие шепотки: «как он посмел», «немыслимо», «это оскорбление», «он совсем страх потерял», «куда Император смотрит»…

Не обращая внимания, продолжил:

— Я долго думал, что нужно сделать, чтобы архилич, для которого допустимы любые бесчинства, пытки, мерзейшие ритуалы по отношению к живым, назвал кого-то из них «извращенцами»… И не находил ответа. Но мысли окончательно сложились, когда с утра шел на Совет, услышал народную молву. Люди в Северной крепости переполошились, узнав о делегации из столицы, прячут теперь по будкам собак. Свиней и коз закрывают под замки! Особенно, когда видят столичных и лесных эльфов, как и аристо, которые подражают им! Раонос везде пустил корни, не зря ведь по всему Демморунгу псы тоскливо воют… Натерпелись в свое время! — тишина, в которой раздался чей-то восклик: «теперь мне все ясно», — Я пришел к одному выводу. Вероятней всего, представители упомянутых архиличем народностей, обманом заманили Шумара в темные и мрачные подземелья, сковали его, а после цинично над ним надругались… Вполне возможно, процесс длился не один день, и даже не один месяц. Представьте картину… Голые эльфы, гномы, орденцы измазанные в крови и нечистотах, совершают свои грязные обряды во славу Раоноса, отплясывают и скачут, потрясая копьями, как дикари, вокруг прикованного коленопреклоненного Винсента, а по стенам мечутся тени от чадящих факелов и их фигур. Неразумные же прыгают, орут нечто нечленораздельное и хохочут! Постоянно дико хохочут! И безмолвный крик ужаса от архилича разносится по окрестностям! Но тяжелые камни не дают пробиться и звуку. И вновь злобный мерзкий смех, и такое же хихиканье!

Помолчал, давая проникнуться картинами.

— Меня от такого жуть берет! Меня! — потыкал указательным пальцем себе в грудь, — Того, кто смело смотрел на морду Высшего призрачного Жнеца Хаоса или в глаза Воплощения гнева Великой Архи… Что говорить, если даже их господин Раонос Кровавый не выдержал моего тяжелого сурового взгляда, призывающего к ответу, и начал он причитать: «Я не боюсь тебя, глэрд Райс! Не боюсь! Я не дрожу!». Клянусь кровью, что все так и было! — ага, выдохнули, глазки округлили. Но все почитатели оказались или со стальными нервами, или уже запуганными сильнее, чем оказывал влияние на них божок, как я не ждал, никто из них не бросился на меня, не выказал агрессии. Жаль, — А здесь у меня мороз по коже! И ничего нет удивительного в том, что даже такая бездушная тварь, как архилич, обезумела от бесчеловечных издевательств. Да, у него все жизненные принципы были попраны и снесены напрочь! Снесены до основания, как ветхая лачуга ураганом, приходящим осенью со Студеного моря! Ураганом пагубных страстей Раоноса! У Шумара, подхваченный этим порывом, улетел к Эйдену базовый инстинкт самосохранения! В результате он бросил вызов всей Империи, а земли Хаоса объявил своей вотчиной!

«Не может быть», «а я-то думал», «тоже слышал, чернь болтала»…

Раена открыла рот, осознавая услышанное, а затем, так и не закрыв его, застрочила в блокнот с пулеметной скоростью. Даже Император опешил. И судя по эмоциональному фону и взглядам на нелюдей, он начал прозревать и что-то подозревать.

— Да, это немыслимое для