Шрифт:
Закладка:
От обмана лучше не станет. По крайней мере, в долгосрочной перспективе. Ведь неизвестно, зачем меня позвал Сергей Михайлович. Может, опомнился и решил всё-таки выгнать... И потому я предпочла пойти на опережение, воспользовавшись тем, что Дегтярёв всё это время отстранённо наблюдал за дочерью и заводить разговор не торопился. Словно размышлял...
— Наина действительно любит играть в машинки — или она принесла их в песочницу, чтобы не запачкать драгоценных кукол? — спросила, устроившись рядышком.
— Понятия не имею, — откликнулся Сергей Михайлович, ничуть меня не удивив. И повернулся ко мне: — Это важно для лечения?
— Не принципиально. Машинки точно так же могут общаться между собой, как и куклы — просто с игрушками, имеющими рот, даже с животными, получилось бы нагляднее... Но я спросила не поэтому. А потому, что сама в детстве предпочитала всевозможный транспорт. А во всякие чаепития и дочки-матери не умею играть до сих пор...
«Зато в них с удовольствием играет моя дочь, так похожая на вас», — хотела добавить следом.
Но Дегтярёв не дал мне закончить.
— Светлана Леонидовна...
И меня непроизвольно передёрнуло.
— Можно просто Света, — прервала, не удержавшись. — Пожалуйста.
Уж очень мне было неприятно слышать это обращение. По имени-отчеству меня обычно называла мама, когда за что-нибудь отчитывала... В детстве. Иногда — с фамилией, если я творила откровенную дичь... Однако Сергей Михайлович до её уровня не опустился. Впрочем, у меня на поводу он тоже не пошёл, предпочтя заняться поисками компромисса.
— «Светлана» вас устроит? — предложил, замявшись.
— Да, — соврала.
Более подходящего варианта всё равно не было.
В ответ Дегтярёв кивнул, но ответной любезности мне не оказал.
Видимо, его родители были более дальновидными и, зная, что маленькому Серёженьке предстоит вырасти в крупного руководителя, не позволили ни себе, ни нянькам привить ему фобию полного имени... Счастливчик.
— Итак, Светлана. Давайте договоримся сразу. Никаких намёков на то, что моя дочь не моя, а ваша, я не потерплю. Как и попыток выяснить что-то в обход меня. Какими бы способами вы ни решите воспользоваться, я о них узнаю. И поверьте, моя реакция вам не понравится. Запомните: вы находитесь здесь исключительно как профессионал. Точка. И в случае отсутствия подвижек или намеренного затягивания лечения мы немедленно с вами распрощаемся. Вас устраивают такие условия?
— Вполне.
— Тогда подпишите договор о найме, — он протянул мне пластиковый планшет с закреплёнными на нём листами и ручку.
Но прежде чем поставить свою подпись, я мельком глянула в текст. Не столько вникая, сколько просматривая его наискосок, чтобы иметь общее представление о содержании. Задержалась лишь на обязанностях сторон — однако там всё было стандартно.
— Тут ничего не сказано про частоту и продолжительность сеансов, — сообщила, покосившись на собеседника.
— На ваше усмотрение, — откликнулся он. — Мои люди в этом не разбираются.
«А жаль», — читалось на его лице. — «Иначе всё было бы гораздо проще».
И я поспешила заверить оба экземпляра, пока Дегтярёв не передумал.
— Кстати, как успехи? — тем временем поинтересовался он. — Подвижки есть?
— О, об этом говорить ещё рано!
— Но вы что-нибудь выяснили?
— Ничего существенного. Наина не аутистка. И не умственно отсталая. Она не избегает зрительного контакта, с радостью идёт на взаимодействие, всё слышит и понимает...
— Это всё?
— Для достоверного выявления причин мне необходимо больше времени...
— Сколько? — быстро выдохнул Сергей Михайлович.
Достаточно раздражённо, чтобы до меня запоздало дошло: никакая подпись, включая его собственную, не помешает Дегтярёву немедленно разорвать контракт. В прямом смысле... И я рефлекторно прижала планшет к груди.
— Для начала — денёк понаблюдать бы, — решила не наглеть. — А там посмотрим.
Однако мягкость меня не спасла.
Гневно сверкнув глазами, Дегтярёв буквально выдернул планшет из моих намертво стиснутых пальцев — и я коротко взвизгнула, попутно лишившись нескольких волосинок, случайно запутавшихся в пружинке. Чего Сергей Михайлович, судя по всему, даже не заметил. И потому не извинился.
— Завтра! — зло обронил он, отстегнув верхний экземпляр и передав его мне вместе с прочими документами. — Я предупрежу, чтобы вас пропустили.
И, круто развернувшись на пятках, помчался прочь. Я же немного потупила, переваривая информацию — и рванула к воротам прямо через сад, сообразив, что время давно перевалило за полдень, а у меня впереди ещё тысяча нерешённых дел. Откладывать которые, благодаря великодушию Дегтярёва, было уже некуда...
3
Самой важной, сложной и, по совместительству, первоочередной задачей было договориться с детским садом, чтобы они согласились принять Милу. Не через год, не через неделю, а завтра. Притом на целый день, без адаптации. Однако иного выбора не было — второго отгула, да ещё и подряд, моей матери на работе бы ни за что не дали... Хорошо, что с выбором самого учебного заведения проблем не возникло.
Я давно присматривалась одной частной конторе, открывшей филиал в соседнем дворе. Даже отзывы о ней почитала. Чистая, уютная, практически домашняя атмосфера... Только цены кусачие. Собственно, это меня и отпугивало — лишних денег у нас с мамой не было, хоть мы и ни в чём не нуждались... Но стоило мне глянуть на сумму вознаграждения за каждый проведённый сеанс с Наиной — вернее, за каждый час сеанса! — и последние сомнения увяли на корню. Я не учла лишь одного. Не поставила маму в известность. В результате чего закономерно нарвалась на скандал...
— Какая муха тебя укусила? — усевшись напротив, надрывным шёпотом — чтобы ненароком не потревожить спящую за стенкой внучку — вопросила мама.
— Жареная, — неловко отшутилась я, прекрасно понимая, что назад уже не отыграть.
А значит, ничего серьёзного мама мне не сделает.
— Светлана Леонидовна!
И меня привычно передёрнуло. Но потом я вспомнила, что давно выросла из того возраста, когда мама могла безраздельно мне указывать. Я взрослая. И вообще — у меня уже своя дочь есть! Пора избавляться
