— Эх, Морковка — покачал головой Филимон, — ну как ты всему веришь! Нет никакого Ирия. Фантазии это всё, чтоб жить полегче было. Мечта!

— Ну что ж, значит я ничего не найду и вернусь. Но я должка попробовать. Понимаешь?

Филимон не понимал. Да и остальные собаки как могли, пытались отговорить Морковку от опасного и, как они уверяли, бесполезного путешествия.

— Ты маленькая, слабая. Посмотри на себя! Куда ты пойдешь? — говорили они.

Но Морковка лишь упрямо качала головой, да готовилась к путешествию.

Первым делом она наведалась на вокзал и узнала расписание поездов, идущих на Север. Местные собаки, охотно поводили её между стоящих составов.

— Вагоны бываю нескольких видов, — говорил высокий худой пес Проводник. — Самые удобные вот эти. Тут под днищем есть ящик для инструментов. При желании можно в него залезть, и ехать с комфортом. Только, конечно, на станциях, надо быть внимательной, чтоб не засекли. А то, мало ли. Железная дорога — это комфорт, это чистота, это порядок. Так что если решишь ехать в ящике, будь добра не опозорь честь нашего мундира. Пассажиры не должны нервничать, из-за того, что рядом с ними едет безбилетная, и, прости, не очень опрятная собака. Теперь дальше. Что могу рекомендовать по направлениям: Якутск, Нижневартовск, Архангельск.

— Ой, как много! — изумилась Морковка. — А что севернее?

— Тут тебе лучше с Черкашем поговорить. Это лайка, он в третьем доме живет и часто гуляет на том пустыре. Я думаю, что лайки в таких делах понимают. Ну а как выберешь — милости прошу. Определим тебе поезд. Отправим в лучшем виде.

Несколько дней Морковка провела на пустыре, поджидая случая расспросить Черкаша. Как назло, его выводил гулять мальчишка, который всегда очень торопился домой к своему компьютеру. Но, наконец, повезло. Черкаш вышел во двор с дедушкой, и был милостиво отпущен побегать. Рассказ лайки поразил Морковку. Оказывается где-то там, за Московской областью лежала огромная страна! Одна лишь Сибирь была в пять тысяч раз больше города. А уж красивее! При мысли о далекой родине Черкаш начинал восторженно скулить.

— Поверь, — говорил он убежденно. — Если где и есть этот самый Ирий, то только там — в Сибири. Какой там мороз, а полярные ночи, а звери, а тундра. Можно месяц бежать и ни одного дома — во, какой простор

— Вы там были?

— Нет, но мы с дедушкой часто смотрим документальные фильмы про этот регион. Мы считаем, что мне это полезно. Вот вчера, мы смотрели о жизни оленеводов. Очень познавательно! Я тебе тут, кстати, накидал карту. Мало-ли что. А начинать лучше с Новосибирска — большой город, и название красивое.

— Спасибо, — кивнула Морковка.

— Ну, давай. Успехов тебе. Пиши, если найдешь Ирий. Я про Сибирь все сведения собираю.

Они расстались. Через неделю собачья стая провожала Морковку на станции. Псы притаились под вагоном, стоящим на выезде с вокзала. Подходить ближе им запрел Проводник — могли испугать пассажиров и снизить их впечатление от прелестей железной дороги. Морковка помахала друзьям хвостом, с грохотом проносясь мимо в набирающем скорость поезде, и исчезла вдали.

Прошла весна, лето, снова на Москву навалилась тяжелыми тучами осень. О Морковке не было ни слуху, ни духу, пока однажды утром на пустырь, где обитала теперь стая, не ворвался Черкаш. Поводок у него был оборван, в пасти торчала газета.

— Шмошрите, — закричат он, одновременно выкладывая перед собаками свою ношу — Вот! Третья страница!

Стая сгрудилась вокруг. Половину газетного разворота занимала фотография, на которой стояли улыбающиеся люди в ветровках и шляпах с москитными сетками. Сзади виднелись вездеходы, груженные оборудованием, несколько лошадей в поводу. Надпись сообщала, что это геологическая экспедиция под руководством профессора А. П. Новикова, исследующая какие-то диковинные доисторические отложения.

— И что? — поднял голову мохнатый пес.

— Да ты сюда смотри! — ткнул лапой в угол фотографии Черкаш.

Там, почти в самом углу, возле гусеницы вездехода сидела маленькая рыжая собачка.

— Это же наша Морковка!

— Да ладно, — не поверит вертлявый щенок, выросший за лето в не менее вертлявую пегую собачку.

— Вот тебе и ладно. Смотри и нос её, и ушко одно стоит, другое загибается. Да и вообще.

— Наша была изящная, пушистенькая, а эта — одни мускулы

— Так, брат, она ж в Сибири, понимать надо! — поднял лапу Черкаш. — Ну, я побежал, а то дедушка волноваться станет. Буду следить за прессой, а вы приходите, как сможете к нам на собачью площадку.

Следующие два года собаки прочитывали все газеты и журналы, которые выпускает Русское Географическое Общество. То тут, то там мелькали знакомые Морковкины черты, А однажды весной она появилась на пустыре сама.

Был уже вечер, собаки, уставшие за день, устраивались на ночлег.

— Привет! — раздался веселый лай.

— Морковочка! — закричала Пулька, бросаясь на грудь подруге. — Ну, рассказывай, скорее, где ты была.

— Много где. Всю Сибирь исходила. Ох, и красиво там! Ох, и просторы!

И Морковка стала рассказывать. Собаки слушали, раскрыв пасти. Морковка участвовала в экспедициях и походах, искала нефть и золото, сплавлялась на лодках от Тихого до Северного Ледовитого океана и пробиралась на вездеходах по бескрайним болотам, тонула в Иртыше и зимовала в тундре с охотниками, взбиралась на вулканы и спускалась в гигантские пещеры, любовалась северным сиянием и мучилась от бессонницы полярным днем. Она видела бурых и белых медведей, ходила на китобойном судне и считала с учеными тюленей на их лежбищах, дружила с оленями, а однажды спасла группу геологов от волков, вовремя предупредив людей о приближении хищников.

— Тогда у меня и появился хозяин. Начальник партии взял меня себе, — завершила рассказ Морковка. — Теперь я живу на Ломоносовском проспекте — большую часть года хозяин работает в МГУ. Так что буду вас навешать. А летом мы снова поедем в Сибирь, в поисковую экспедицию.

— А Ирий? Ты нашла нашу страну? — подняла на нее глаза Пулька.

— Нет, не нашла, — покачала головой Морковка. — Сибирь большая, я пока ее не всю осмотрела. Но, знаешь что, — она нагнулась к уху подруги и зашептала. — Сейчас мне каждый вечер чешут грудку и говорят «Спокойной ночи, мой хороший!»

Как таракан Федя мечтал работать в цирке

Таракан Федя мечтал работать в цирке. Конечно не с раннего детства — откуда таракану знать про цирк? Как большинство насекомых этого вида он происходил из семьи потомственных уборщиков — они следили за чистотой на небольшой кухне: каждую ночь подбирали с пола и со столов крошки и объедки, слизывали пролившийся сок и