С трудом дыша, я замотала головой, испуганно отступая. Вот теперь я понимаю, что ни похититель, ни Сандро никогда не жаждали моей смерти. Они просто могли убить меня, а этот окровавленный тип — думает КАК это сделать.

Месье Эдмонд Шеро

На миг он будто замер в нерешительности, а после схватил статуэтку с комода под телевизором. А я, вспомнив про пистолет, мгновенно навела на него оружие.

А толку? Он одним махом, выбил пистолет у меня из рук.

Тяжелое основание статуэтки отломилось и отлетело в телевизор. А я, отшатнувшись, схватила первое, что попалось под руку — чемодан.

К счастью, оставшаяся часть статуэтки оказалась из керамики и разбилась о крышку. Но удар был такой силы, что я поскользнулась на ковролине и плюхнулась на задницу.

Шеро пытался вырвать чемодан из моих рук, но чувствуя, что это моя единственная защита, я вцепилась в него мертвой хваткой, цепляясь за что могу.

Клац. Клац.

И замки открылись.

Пачки денег посыпались на меня и на пол. Инстинктивно я отпустила чемодан и, воспользовавшись тем, что француз слишком сильно потянул его на себя, отступив, я сделала единственное, что пришло в голову.

Кувыркнулась и, выхватив отлетевший в сторону пистолет, вскочила на ноги. Именно так как Сандро и показывал. Передернула затвор и…

Остановилась.

А могу ли я выстрелить в человека?

Он боится. Он жить хочет. Также, как и я.

Но в тоже самое время… Это он поднял на меня руку первым.

Через дверной проем было видно спальню и, заметив что в меня кто-то целится, я в испуге выстрелила.

Оглушительно громко. Дважды.

Звук был настолько громогласным, что Шеро упал на пол, прячась за диван, а я зажмурилась.

В ушах звенело. А после все звуки внезапно почти исчезли, будто я оказалась под водой. Все казалось приглушенным и крайне непонятным.

Как вдруг я разобрала крик на итальянском:

— ОРУЖИЕ НА ПОЛ! — рявкнул кто-то в черном, в каске и бронежилете, влетая в номер.

— СПАСИТЕ! — простонал француз на английском.

Сказать, что я была в шоке, это ничего не сказать. Даже если я и хотела, то не могла пошевелиться. Тело била крупная дрожь, а я слышала крики и стоны и не могла поверить в происходящее.

Я… выстрелила… в человека?

Мужчина с автоматом выбил пистолет из моих рук. Мгновенно меня скрутили и уложили лицом в пол, застегивая наручники на руках.

— Вы арестованы!

— Он пытался меня убить! — в истерике закричала я на английском, пытаясь сопротивляться. — Я защищалась!

— В суде это расскажете, — прорычал кто-то в маске, рывком поднимая меня на ноги.

Только увидев, упавшее огромное зеркало в спальне, я поняла, что выстрелила в собственное отражение.

— Вы устроили стрельбу в отеле, заминировали здание, не давали никому выйти, угрожая расправой десяткам людей, тоже чтобы защищаться⁈

Толкая в спину, меня вывели в коридор, пока этот урод выл от боли за диваном.

Однако стоило мне увидеть лицо комиссара Эспозито в коридоре, как я все поняла. Черное торжество неожиданно сменилось глубочайшим недоумением. Он явно не ожидал увидеть меня.

А еще он рассматривает меня у дверей номера, а не просто тащит к выходу, как должен сделать по инструкции любой службы безопасности, а значит…

Он уверен, что в здании нет бомбы.

— Мерзавец… ТЫ ПОДСТРОИЛ ЭТО⁈

Комиссар Джованни Эспозито

Комиссар Джованни Эспозито

Есть люди, которые вызывают жгучую ненависть с одного взгляда. И все Лукрезе именно такие.

А вот эта вырывающаяся дрянь, особенно. Хотя в кондитерской она и показалась ему просто обнаглевшей шалавой.

Но теперь, глядя в обезумевшие от ярости глаза, комиссар Эспозито невольно прокручивал в мыслях весь диалог с месье Шеро от 18 июня. Как только эта баба сумела влезть в его план?

Это хитрый ход Алессандро? Или наоборот ошибка?

За неделю до этого. 18 июня

— М-м-м… Так ты тоже барыга… — рассмеялся Эспозито, выслушав «жалобу» француза в подвале бара. — Так еще и без крыши.

— Я не виновен! — шепотом закричал француз.

— Ага… — криво усмехнулся Эспозито. — У компании «ИнтерТранс» тысячи клиентов на морские и авиаперевозки, но почему-то именно тебя они решили поставить на счетчик?

По лицу француза было видно, что он уже жалеет, что пришел. Боится, что его самого посадят за торговлю наркотиками. И правильно боится, не будет сотрудничать — ребята по наводке Эспозито его упакуют.

— Короче, я не из наркоконтроля… Ты сотрудничать будешь?

— Конечно! Мне сказали, что только вы мне поможете в Палермо! — шепотом выкрикнул Шеро.

Чтож… Так и есть. Большинство кормится с руки Лукрезе.

Хуже, если план провалится то и самого Эспозито припрут к стене. Но он не может отказаться от шанса посадить за решетку тех, кто виновен в смерти отца.

Лукрезе что-то не поделили с Градиано, а в итоге 18 невинных жертв. Обычных людей, которые покупали продукты на рынке. И хоть кого-то их этих кланов посадили? Нет. Хоть какая-то справедливость восторжествовала? Тоже нет.

Полиция лишь кормится с их рук, а власть имущие ждут своего шанса отжать у них бизнес. Но Эспозито рано или поздно посадит их всех.

Однако подобраться к Лукрезе не так-то просто. Нужно нарыть что-то посерьезнее шантажа барыги.

— Если я не принесу деньги до 25 июня — меня убьют! — продолжал скулить француз.

— Тебя и так убьют, — прямо сказал Эспозито, чтобы тот не сдавал заднюю. — Ты — барыга без крыши. Грохнуть тебя — обязанность каждого наркокартеля. Хочешь выжить, придется посадить всех Лукрезе и только тогда остальные тебя начнут бояться.

— И что мне делать?

— Договориться, что принесешь часть суммы долга, а остальное отработаешь, — пожал плечами Эспозито. — Ты придешь на встречу с мечеными купюрами. И Лукрезе будут этого ждать, конечно. Алессандро ты не увидишь, встреча сорвется и ты поедешь в другое место.

— И вы их схватите? — с надеждой спросил француз.

Эспозито усмехнулся.

Алессандро может и дурак, а вот дед ему не даст этого сделать. В лучшем случае в тюрьму сядет охрана, которая сделает вид, что хотела украсть деньги. А скорее всего Шеро поедет добровольно и не станет сотрудничать с полицией