Вспомнив, что у Кафьера де Рао осенью переизбрание на должность национального прокурора, Эспозито слегка кивнул. Пока Кафьер де Рао борется за теплое место, сверху могут присылать и больше ресурсов, и больше информации.

А это как раз то, что ему нужно.

— Так точно. Можете на меня положиться.

Фабио Манчини

Александр Лукрезе

25 июня 22.30

Церковь Святой Марии

Александр Лукрезе

В переулке было темно и лишь всполохи сигареты, выдавали насколько нервно Сандро курит за воротами церкви. Обычно он не курит, но сегодня без этого никак не получается успокоиться.

Вики чуть не убили, а он что делает? По допросам и обыскам ходит?

— Держи, — с пониманием произнес Фабио, протягивая коробку конфет и термостакан с кофе. — Не ужин, конечно. Но может поможет успокоиться…

Видя на коробке стикер от Вики со словами «Антиубивин», на душе стало еще паршивее. Если бы не шутливые стикеры на «заначках» Вики, поубивал бы всех еще утром.

«Разрежь меня нежно» — на контейнере с бужениной в холодильнике.

«Насладись каждой капелькой моей крови» — на клубничном десерте.

«Маньяк покажется святым, если слопаешь эти конфеты без меня».

Его малышка каждый день пишет ласковые записки, заботится о нем, ходит по номеру в пушистых тапочках с зайчиками, а какой-то урод ее попытался убить.

Из-за него. Из-за деда. Из-за бизнеса Семьи Лукрезе. Из-за того, что нет никаких вариантов из этой Семьи когда-нибудь уйти.

— Вики цела? — с болью спросил Сандро у Фабио в сотый раз за день.

— Да, — устало кивнул он.

— Не били?

— Нет.

— Кормили?

— Да, — шумно выдохнул Фабио. — И вода у нее тоже есть.

— Не дай Бог хоть волос упадет с ее головы или ей хоть слово плохое скажут… — угрожающе зарычал Сандро, до хруста сжимая коробку конфет.

— Прочитай еще раз надпись, пожалуйста, — перебил его Фабио. — Прошу тебя, выдохни.

Сорвав стикер «Антиубивин», Сандро положил его во внутренний карман и решительно направился в старую церковь.

Свечи горели, освещая храм также как и пару веков назад, пока синьор Лукрезе тихо молился. Наверное, также молились все их предки в этой церкви.

Хотелось подойти к деду уверенно, но каждый гулкий шаг выдавал насколько же он не находит себе места.

— Паршивец… Ты так всех ангелов распугаешь.

— Дедушка, прошу, вытащи Вики, — тихо и нервно сказал Сандро, подходя к старику. — Мало того, что меня держали и не дали за нее заступиться…

— Видел, — кивнул синьор Лукрезе. — Дольчеза выйдет с наибольшей пользой для нашей Семьи. Целой и невредимой. Даю слово. Успокойся.

— Успокоиться⁈ — эмоционально выпалил Сандро. — Дед, ты хоть понимаешь, насколько я чувствую себя виноватым⁈ Этого выродка Шеро убить мало, а ты его просто в больнице запер⁈

— Терпение, — непреклонно сказал старик. — Нам не выгодно…

— Да, плевать на выгоду! Дед, тебе самому не совестно⁈ Ее чуть не убили! Она бы не пострадала, если бы ты не решил изменить план в последнюю секунду!

Повернув голову к внуку, синьор Лукрезе смерил его недобрым взглядом и нехотя указал на пустое место на скамье рядом.

— Нет, я не сяду рядом с тобой, — упрямо прорычал Сандро. — И домой не вернусь, пока моя невеста за решеткой. Только когда она окажется дома, тогда я буду делать, что захочешь.

— Ты прав, пока я тебя домой не пущу, — кивнул старик. — Сперва тебе нужно все переосмыслить и покаяться в своих грехах.

Встав со скамьи, синьор Лукрезе перекрестился и подошел к внуку, показав листочек бумаги, где были очень простые условия договора с Бальдини:

" 6 месяцев на восстановление поставок порошка во Францию.

В случае отказа от восстановления цепочки поставок, оплата по 200 миллионов евро потерянной прибыли за каждый месяц простоя.

Градиано предлагают Бальдини заключить контракт с китайцами на морские перевозки с более низкой платой, а за месяцы простоя потребовать деньги или предприятия.

Наши недруги хотят «ИнтерТранс» отжать и поделить."

— Дружочек, тебе помочь или сам будешь грехи замаливать? — шевельнул пушистыми бровями синьор Лукрезе.

Дедушка с сожалением вздохнул и, будто смущаясь, добавил:

— Конечно, это не тоже самое, что рыть могилы половником перед Интерполом… Но молиться в семейной церкви тоже неплохой метод. Ты попробуй. Говорят, помогает.

Давно синьор Лукрезе не видел такой муки на лице внука. Разрывающегося из-за желания броситься и разнести все в пух и прах, а также всепоглощающего отчаяния.

— Я займусь нашей дольчезой, а ты должен быть либо в церкви, либо в отеле на допросах и обысках… Даешь слово, что не ослушаешься ни одного моего приказа на эмоциях?

Ненавидя самого себя, Сандро против воли сел на скамью.

— Даю слово…

— Молодец. А когда усмиришь свое бешенство и безрассудство и покаешься во всех грехах то, помолись о благе своей Семьи. Дед тебе вечно подтирать задницу не будет. Через пару лет ты сам это будешь делать.

Синьор Лукрезе уверенно кивнул и похлопал внука по плечу.

— И не только своим визжащим паршивцам, а ВСЕМ в твоей Семье.

Сандро ничего не ответил.

За что Господь послал ему такую Семью? Родился бы бедным и горя бы не знал. Познакомился бы с Вики в кофейне или баре, как обычный сицилиец, и просто был бы счастливым человеком.

Сбежать бы просто от всего и жить, как все люди…

Но глядя на статую Девы Марии, становилось стыдно за эти порывы. Это из-за него Семья в оказалась в таком шатком положении и даже если они с Вики сбегут — дедушка, мама, папа, Фабио, Летти, дядя Бернардо и остальные будут это расхлебывать.

— О, синьор Лукрезе младший, — тепло улыбнулся Сандро старенький священник. — Я собираюсь помолиться и немного прибраться. Вы тоже остаетесь?

— Остается-остается, Святой Отец, — ответил за Сандро дедушка. — Ему очень нужна помощь Божья, чтобы бесы больше мысли не путали. А вы уже в таком почтенном возрасте, что вам не помешает помощник. Например, полы помыть.

Синьор Лукрезе тихо постукивая тростью ушел, а старенький священник с сожалением посмотрел на Алессандро. Довольно долго они молчали и было не понять, священник перед алтарем думает