Стефани не стала с ним спорить, хотя очень хотелось. Внутри росло негодование. Лиам не был эльфом, но всё равно складывалось чувство, что оскорбляют именно его.

– Тебе есть что возразить? – спросил вдруг Риен, внимательно на неё смотря. На её вспыхнувшее удивление, добавил: – Ты сейчас раздавишь чашку в своих руках от ярости.

«А-а-а… где наша не пропадала… авось не сразу прибьет».

– Отец говорил мне, что оба народа ненавидели друг друга обоюдно. Да, то, что ты рассказал про эльфов, верно, но причина неприязни была в другом. Эльфам нужны были кристаллы, которые добывают у нас в шахтах, и они не могли их получить. Верхний город отказывался продавать их. Это служило главной причиной неприязни со стороны эльфийского города Дейлора. А вот почему азимарцы отказывались продавать кристаллы – загадка. У отца были предположения, но, боюсь, тебе они не понравятся…

– Говори уже. Я сам решу: понравится или нет, – немного раздраженно проговорил Риен, посматривая на неё недовольно.

– Он считал, что азимарцы, по крайней мере те, кто управляли когда-то городом, просто завидовали эльфам: их выносливости, скорости, способности чувствовать и жить в гармонии с природой. Завидовали всем благам, что давались им просто так, ведь Дейлор столь удачно расположен. Да и в конце концов, само долголетие и магия уже серьезный повод для негодования. Почему одним народам дано, а остальные вынуждены болеть, состариваться и умирать? Отказ от продажи кристаллов мелкая месть за несправедливость судьбы.

Она замолчала и с опаской покосилась на наемника. Тот задумчиво рассматривал содержимое чашки.

– Интересная теория, – наконец-то произнес он.

Они продолжили есть в молчании. Довольно скоро Стефани увидела, что Риен вернулся к своему привычному спокойному расположению духа, и решила: момент подходящий. Стоило прояснить сложившиеся между ними отношения. Видимость отношений.

– Риен, – начала она. Наемник устремил на неё взор, ожидая продолжения. Стефани, чтобы не дать своей нервозности окончательно разыграться, сбивчиво и торопливо заговорила. – Спасибо, что заступился тогда за меня в комнате… ну, когда Рейтан бушевал. Мне очень жаль, что так вышло. Я не хотела, чтобы вы из-за меня ссорились. И ещё, я говорила тебе… но вдруг… если я как-то невольно дала понять, что… и я не хочу недопонимания… – она набрала в грудь воздуха и выпалила на одном дыхании, – ты очень хороший человек, но мне нравится другой, а наша… моя ложь угнетает меня.

– Что нравится другой, я уже понял, – спокойно сказал он.

– И это не Рейтан, – выпалила зачем-то она и мысленно прикусила свой несдержанный язык.

Его взгляд стал более заинтересованным. Он молчал, и её это нервировало.

– В общем, я не хочу больше вводить всех в заблуждение, – добавила Стефани, раздражаясь от затянувшейся паузы.

– Хорошо, – ответил он.

«Хорошо?»

Она пришла в замешательство. Было странно. После Рейтана она ожидала чего угодно, но вот так просто… просто «хорошо»?

«Думала, что он будет умолять тебя о любви? Будет страдать по углам о твоей несравненной красоте?

Нет, конечно!

Тогда к чему удивление? Просто порадуйся!

Порадоваться?»

Порадоваться… радоваться. Стефани взглянула в его глаза, что смотрели сейчас на неё серьезно, внимательно, но при этом спокойно. В её душе несмело шевельнулось облегчение от ещё одной решенной проблемы. Слабая улыбка на её лице стала шире, а чувство признательности этому человеку заполнило душу.

«Дожилась… радуешься тому, что мужик при отказе не бросился с кулаками и не стал крушить всё вокруг… Куда завела жизнь… Что-то явно пошло не так».

Тавин заглянула на кухню и принялась рассыпаться в извинениях: она не хотела мешать, но ей нужно было готовить. Риен допил чай и ушел, а Стефани решила остаться и помочь женщине.

– Я так рада, что вы с Риеном снова вместе, – сказала Тавин, бросая на Стефани взгляд.

Девушка не успела ничего ответить.

– Стефани, на пару слов, – сказал Рейтан, что стоял в дверях.

«Вот и приносит тебя Арараг в самый неподходящий момент. И слышал же. По глазам вижу – слышал!»

Стефани прошла за ним. К её удивлению, он не остановился, сразу выйдя из кухни, не повел её в кабинет. Они прошли в общую гостиную, которая сейчас пустовала. Рейтан указал рукой на кресло, сам сел напротив в такое же. Девушка настороженно присела на краешек, гадая, зачем она могла понадобиться Рейтану на этот раз. Наемник протянул ей плотную на ощупь бумагу. Стефани взяла её в руку, но разворачивать не спешила, подняла на него взгляд.

– И долго так сидеть будешь? – сердито сказал наемник. – Неужели неинтересно?

«Если там не пропуск в Верхний город, то неи…»

– Рейтан! – воскликнула она, не веря своим глазам. – Это… это…

Он довольно улыбался, глядя на её изумление. Стефани снова и снова перечитывала бумагу, которая позволяла пройти в желанную часть города, руки подрагивали от волнения, а сердце отбивало неровный ритм. Хотелось смеяться от счастья и вместе с тем плакать.

Вдруг стало страшно. Она так долго мечтала об этом. Верхний город был недосягаем, а теперь… Скоро она получит ответы на свои вопросы… Вот именно от этого и становилось страшно.

В погоне за правдой ты должна быть готова принять её любую, какая бы она ни была…

Пальцы сильнее сжали бумагу, слегка сминая её.

«Я готова».

– Спасибо, Рейтан.

Стефани подняла на него глаза. Его лицо сияло от радости, он смотрел на неё тепло, улыбался и был таким красивым сейчас, что в груди стало тесно. Тесно и грустно. Когда отпускаешь из своей жизни кого-то, всегда так. Остаются сожаления по утраченным чувствам.

Рейтан подался вперед, наклоняясь к ней, положил руку ей на колено и несильно сжал.

– Почему такое выражение глаз? Ты же этого хотела, почему не радуешься?

Её интересовало совсем другое «почему».

– Ты был против раньше. Так почему сейчас передумал?

– Я делаю только то, что хочу! Могу и снова передумать! – разозлился он и вырвал бумагу из рук.

– Рейтан! – испуганно воскликнула Стефани и потянулась за пропуском, но наемник отодвинул свою руку ещё дальше.

– Ты неблагодарная! Я всегда потакаю твоим желаниям, а в ответ ничего! Строишь из себя жертву! Хочешь вернуть бумагу? Тогда придется чем-то поступиться!

Внутри Стефани всё сжалось, предчувствуя, что он потребует взамен. Вспомнилась Мадам и тот проклятый кошелек, набитый монетами, который должен был спасти её родителей. Теперь эта бумага, как когда-то те монеты, гипнотизировала её: глаза снова и снова возвращались к желанному пропуску в руках наемника. Цена? О цене девушка догадывалась…

– Будешь сидеть со мной в столовой! И дашь нам с тобой