— Сырые листья, смола и немного древесины, — вдруг услышал он голос за своей спиной и резко развернулся.

Перед ним предстал незнакомец в кожаной чёрной как уголь броне: рельефном нагруднике с боковыми ремнями, лёгких клёпаных штанах и высоких сапогах. Голову воина покрывал капюшон, а на нижней части лица красовалась такая же чёрная маска. Висевшие на поясе кинжалы не оставили у стражника никаких сомнений.

— Ассасин! — хотел было закричать арбалетчик, но молниеносный удар в челюсть оборвал слово на корню, заставив его рухнуть на каменный пол.

* * *

Скучающие у ворот стражники тоже заметили дым. Не имея возможности покинуть пост, они спорили о том, что это могло быть.

— Кто-то разбил лагерь недалеко от города, — сказал копейщик, размыв конец фразы широким зевком.

— Да брось ты, — отмахнулся усатый страж. — Какой дурень будет кормить комаров на болоте. Тут до ночлежки рукой подать.

— Тот, кто не может войти в город… — с пренебрежением ответил подтянутый солдат.

— Разбойники? — уловил ход его мыслей алебардист. — Не думаю. Они не настолько тупые, чтобы ошиваться так близко. На пожар тоже непохоже. Уже бы полыхнуло и разошлось. А дым всё столбом стоит, да ещё какой густой. Нет там огня — тлеет что-то.

— Само по себе? — настаивал на своей версии напарник.

— Вечно тебе везде прощелыги чудятся, — усмехнулся усач. — Сегодня ярмарка открылась. Народ веселится и гуляет. Дети без надзора. Вот, небось, и балуются.

— Ну, может, и так… — неохотно допустил такой поворот событий копейщик. — А знаешь что? Давай спросим у Зандара. Ему с башни виднее, — он запрокинул голову и крикнул: — Эй, Зандар! — немного подождав, но так и не услышав ответа дозорного, стражник добавил: — Где ты там⁈ Уснул, что ли⁈

— Не хотите купить арбалет? — вдруг раздался негромкий вкрадчивый голос.

Часовые с удивлением опустили глаза на человека в чёрном. Непринуждённо прислонившись к стене, он крутил в руках небольшой арбалет, изредка поглядывая на блюстителей порядка.

— Ты ещё кто такой? — насторожился алебардист, готовый поклясться, что ещё несколько секунд назад там никого не было.

— Я тот, кто продаёт арбалет, — незнакомец прицелился из него в небо. — Прекрасное дальнобойное оружие.

— Что за… Это арбалет городской стражи! — взяв алебарду наискосок, усач завёл её острый конец себе за спину. — Ты где его взял⁈

— Там… на башне… — неизвестный указал пальцем вверх.

Стальная дуга со свистом разрезала воздух и, высекая искры, прочертила каменную стену, у которой только что стоял незваный гость. Изящный перекат позволил ассасину быстро оказаться за спиной у стражника. Лёгкая подсечка, удар арбалетом по голове и алебардист растянулся на земле без сознания.

Незнакомец ловко поднял его оружие, наблюдая, как второй нападающий делает прицельный выпад копьём. Ассасин моментально выгнулся назад — ромбовидное остриё прошло над ним, сверкнув в опасной близости от подбородка. Уклонившись от атаки, неизвестный выпрямился, раскрутил вокруг себя алебарду и нанёс её тупым концом удар точно по шлему изумлённого копейщика. Тот зашатался и словно подкошенный упал наземь.

— Кого только понабрали город охранять, — проворчал человек в чёрном, оттаскивая часовых к ближайшим кустам. — Хотел бы я вас убить, вы бы меня даже не заметили.

* * *

В отличие от придорожных трактиров, где не затихали пьяные крики, звон бьющихся кувшинов и драки, «Постоялый двор дядюшки Сэндерсона» славился своим уютом и гостеприимством. Расставленные по периметру латунные канделябры со множеством свечей озаряли самые дальние уголки просторного зала. Дощатые стены были украшены простенькими гобеленами с лиственным орнаментом. В дальней части холла, в противоположной стороне от стойки, на небольшой деревянной сцене играл лютнист. По центру стояло не меньше дюжины столов. Большинство из них пустовало, но за некоторыми, ведя негромкие беседы, ужинали припозднившиеся постояльцы.

Джон тоже не спешил подниматься в свою комнату: сидя за стойкой, он допивал вторую кружку эля, наслаждаясь спокойной мелодией лютни. Пальцы музыканта умело перебирали струны, и по душе струилось незримое умиротворение. Вскоре, взглянув на догорающий за окном закат, лютнист закончил игру красивым аккордом и откланялся. Вместе с ним разбрелись и постояльцы. Следопыт остался наедине с хозяином, неторопливо убиравшим грязную посуду с ныне свободных столов. Слушая потрескивание камина, воин не заметил, как провалился в глубокие думы.

Вынужденный крюк из-за чёртовых разбойников стоил страннику трёх дней пути — планы вернуться в родной край не позже Дня Урожая накрывались медным тазом. А там, на востоке королевства, пустовал оставленный Джоном дом. Было глупо полагать, что за несколько лет странствий жилище не обветшало и не припасло ряд неприятных сюрпризов, с которыми стоило разобраться до первых заморозков.

Жалостливо скрипнувшая дверь вывела следопыта из размышлений. На пороге стоял невзрачный, лохматый мальчуган в светлой рубахе, зелёных мешковатых штанах и тёмных башмаках. Окинув холл беглым взором и нервно пригладив песочно-русые волосы, он проследовал к стойке.

— Эй, хозяин, плесни-ка мне винца, — деловито сказал юнец, усаживаясь на круглый табурет справа от Джона.

Кудрявый мужчина взял с полки кувшин:

— Если надо, есть свободная комната и остатки ужина.

— Спасибо, учту, — лаконично ответил голубоглазый парнишка.

Пододвинув к нему наполненный бокал, хозяин вернулся к своим делам. Юнец взглянул в сторону следопыта и вдруг замер.

— Постой-ка… — он всем телом развернулся к Джону. — Ты же тот самый герой, что уложил двух головорезов из «Бездушных», — голос паренька был переполнен восхищением. — Слухи о тебе расползаются, как змеи от пламени.

Джон ничего не ответил и, наградив его лишь утомлённым взором, снова поднёс деревянную кружку к губам. Но приставучий собеседник и не думал униматься. Он подсел поближе и заглянул следопыту в лицо:

— Так сколько платят за голову разбойника? А то вдруг я завтра решу прикончить парочку подонков.

— Ты? — усмехнулся Джон, покосившись на худощавого мальчишку. — Меч-то хоть в руках удержишь?

— Я предпочитаю драться сразу двумя мечами, — серьёзно сказал юнец. — Не люблю оставлять противнику даже шанса на победу.

— И где же твои мечи? — как будто бы удивившись их отсутствию, поинтересовался следопыт.

— Ну-у-у… — помялся парнишка. — Мой оруженосец отчищает их от крови, — он сделал глубокий вдох и залпом осушил бокал. — Ладно. Мне нужно бежать. Готовиться к очередной схватке.

— Понятно, — рассмеялся Джон, допивая эль. — Что ж, удачи тебе, боец!

— Спасибо! Хозяин, запиши вино на счёт моего друга! — вставая, протараторил мальчуган и быстро вышел на улицу.

Смысл последней фразы доходил до следопыта постепенно. Приблизительно с такой же скоростью сползала улыбка с его лица. Когда Джон обнаружил, что пропала и стоявшая у ног котомка, то понял, зачем юнец заговаривал ему зубы, строя из себя деревенского дурачка. Перспектива потерять припасы, забравшие под себя большую часть оставшихся средств, быстро разогнала сонливость. Кинув несколько медяков на стойку, следопыт выбежал вслед за мелким воришкой.

Город находился во власти сумерек. На небе появлялись первые звёзды. На улицах не было ни души. После шумной ярмарки большинство горожан уже давно видело сладкие сны. Воин с превеликим удовольствием собирался разделить их участь, но гадкий мальчуган всё испортил. Заметив в темноте удаляющуюся спину, Джон грозно закричал:

— Эй, ты! А ну, стой!

Он и не ждал, что юнец останется стоять на месте, но надеялся, что тому хватит мозгов сбросить украденное, дабы избавиться от преследователя и не поднимать шума, на который рано или поздно сбежится стража. Однако, едва завидев хозяина котомки, вор рванул наутёк, крепко прижимая добычу к груди. Следопыт чертыхнулся и, гремя доспехами, бросился за ним, хотя понимал, что тяжёлая экипировка с болтавшимся сзади щитом и затруднявшими передвижение ножнами просто не позволит ему нагнать маленького негодяя. Но и выпускать его из вида он не планировал.

Это ж надо было вляпаться в очередную историю, да ещё и на ночь глядя. Что же так не везло-то в последнее время? Стоило расправиться с одной проблемой, как на её месте тут же вырисовывалась другая. Впрочем, и сама кража поражала неслыханной дерзостью. Не в дневной толкучке ярмарки, а в опустевшей, сонной гостинице, нагло пуская пыль в глаза! Да за кого этот лживый парнишка его принимал⁈ Лишь праведный гнев придавал уставшему и захмелевшему воину сил не отставать от маячившей впереди спины.

Когда воришка приближался к воротам, запыхавшийся следопыт понадеялся на охранявшую их стражу: уж они-то должны