Шрифт:
Закладка:
Вот и сейчас он, даже, обрадовался, что у них есть коза и молоко. С доением, непонятно откуда взявшегося, животного Тимур справился легко. Коза сама вспрыгнула на помост и замерла, пока он, обтерев мокрой тряпицей соски, доил, пристроившись на чурке, как на скамеечке, сзади. Выдоенная скотинка спрыгнула с помоста и принялась щипать траву.
Лукерья, наблюдавшая за процессом доения, только удивлялась выучке животного. «Значит, её приучили к такой самостоятельности. Может, кто ночью их сюда привёз?».
А коза продолжила удивлять. Она подошла к калитке и стала толкаться в неё рогами. Лукерья открыла калитку, и коза с козлятами вышла. Калитку Лукерья закрывать не стала.
- Тим, а ты где воду берёшь? – поинтересовалась Лукерья.
- Да, вон, там в березнячке́, – махнув рукой, указал направление внук. – Только ты сейчас не вздумай пойти – заблудишься.
- Почему заблужусь? Разве оттуда дом не видно? – недоумевала Лукерья.
- Место здесь такое. Даже, если видно, всё равно можно заблудиться. Я три дня от дома только к уборной и ходил. А на охоту и рыбалку через три дня смог пойти. Егорушку, так вообще, дом три дня на улицу не выпускал.
Лукерья задумалась над ответом внука. В голове проявилась мысль, что она знает, почему ей нельзя отходить от дома. Дом держит, закрепляя связь жильцов с собой. Через три дня она, отойдя от дома в любую сторону и на любое расстояние, пешком-то всё равно далеко не отойдёшь, будет чувствовать, в каком направлении нужно возвращаться.
Тимур понёс молоко в дом, а Лукерья продолжила исследование вверенного имущества. Отошла к загону и осмотрела дом снизу до верху.
Увиденное её удовлетворило. Домик смотрелся аккуратным строением. Брёвнышко к брёвнышку, словно отцентрованные. Лежат плотненько, так, что подложка из мха едва видна. На окошке, смотрящем во двор, резные наличники. Кровля из щепы. Венчает кровлю конёк, вырубленный из цельного бревна, конец коего, смотрящий вперёд, украшает деревянная конская голова. В глаза головы вставлены лиловые камни, блестящие на солнце. Голова вырезана очень реалистично, грива – волосок к волоску. Даже уздечка вырезана. Рот приоткрыт. И Лукерье показалось, что во рту блеснули на солнце удила.Примерещится, же! Фронтоны украшены резными ветровиками со спускающимися с концов «полотенцами». Прям, теремок, а не дом. Труба выведена вплотную к коньку, и из неё дымок лёгкий тянется. Тим уже завтрак готовит.
На противоположном конце конька была прикреплена настоящая конская голова, то есть, череп, выбеленный солнцем. В глазницах помещены тоже лиловые камни, и уздечка надета. Вот тут уж Лукерья явственно разглядела во рту черепа удила.
«Тяни-толкай какой-то, – подумала, – да ещё и с извращением. Это же надо было догадаться взнуздать череп. Тьфу!».
Окошек было два. Одно боковое, что в спальне, а второе по той стороне, где череп, из кухни. Ещё одна странность была в домике. Ни фундамента, ни завалинки Лукерья не обнаружила. Но, вот цоколь в шесть венцов был. Что это цоколь, она поняла, сравнив высоту домика с наружи и внутри. Пришла к выводу, что там оборудовано подполье. Решила, что надо бы мальчишек заставить посмотреть, что там есть.
А, вот, то, что Лукерья не обнаружила ни огородика, ни садочка, её немного расстроило. Как же так жить и возле дома не вырастить какой-нибудь садинки? За каждой травинкой в лес бегать?
Закончив обследования и нагуляв аппетит, Лукерья вернулась в дом.
Завтракали кашей на молоке. Лукерья с умилением смотрела на внуков, как они уплетали кашу.
После завтрака Лукерья надоумила внуков проверить подполье. Но, увы, подполье своих секретов выдавать отказалось. Как ни пытались мальчишки открыть лаз в подполье, крышка не поддавалась, словно прибитая или приклеенная. Тимур даже за топором в сарай сбегал, пытался подцепить, но, нет.
֎ ֎ ֎
Глава 4. ""Условия" и кот-приблуда
Шёл третий день, как Лукерья оказалась в другом мире с внуками и с чужим лицом.
- Бабуля, а мы не живые? – спросил Егорушка, заглядывая в глаза Лукерье.
- С чего это ты взял? – обтерев мокрым концом полотенца его мордашку, вымазанную ежевикой, Лукерья взъерошила внуку волосы.
Она бы его и в лоб чмокнула, но прикрывала нижнюю часть лица до глаз импровизированной чадрой, приспособленной под этот аксессуар косынкой. Тимур, посмотрев на брата, рассмеялся. И было отчего. Синие губы и синева вокруг рта, синие пальцы.
- Но мы же умерли, – продолжил Егорка, не обращая внимания на смех старшего брата.
- Ты кушаешь? – спросила Лукерья и улыбнулась.
Ну, никак без смеха нельзя смотреть на этого синюшного с серьёзным лицом.
- Да.
- В уборную ходишь?
- Нет, он в кустики бегает, – встрял в разговор Тимур.
- Почему? – удивилась Лукерья.
- Там дырка большая, – пробурчал Егорушка, опустив голову. – Я боюсь.
- Тим, в сарае я досо́чки видела. Прибей, чтоб поуже было.
- Сделаю, – покладисто пообещал Тим.
- Вот, видишь, Егорушка, уже два доказательства, что ты живёшь. Ты вот ежевику обирал, вон как руку расцарапал. Кровь была?
- Была. Я подорожником со слюной залепливал.
- А больно было? – продолжала пытать Лукерья внука.
- Ещё как!
- Вот тебе ещё два доказательства, что ты живой. А сердечко-то как стучит! – положила ему ладонь на грудь. – Ещё рассматривать доказательства, что ты живой?
- Бабуля, да понял, понял я, что живой! А вот тут написано, – ткнул пальцем на лист бумаги взявшийся из ниоткуда на столе, – что участники условно живые. Участники, это же мы?
- Ну-ка, ну-ка, что тут написано?
Лукерья взяла лист, повертела в руках. «Условия», – прочла заголовок текста. Текст написан на русском языке каллиграфическим почерком, фиолетовыми чернилами на качественной плотной белой бумаге. В верху, в правом углу надпись – «Копия». Стала читать.
- Откуда он взялся? – посмотрела на Тимура, тот только плечами пожал. – Понятно. Ну, что ж, раз эта бумага здесь, значит речь в ней о нас. И Участники – мы. И теперь понятно, откуда у меня взялись знания о разных растениях и их свойствах.
- И ещё можешь варить из них лекарственные настои, готовить мази и лечить, как врач, – перечислил бабулины возможности Егорушка.
- А я не понял, какие мне вложили умения и знания,
