целом являются психопатами, а среди заключенных их около 16 процентов мужчин и порядка 7 процентов женщин (что довольно много). Но проблема в том, что показатели среди заключенных также включают в себя преступников, которые не убивали и вообще не совершали насильственных действий. Поэтому давайте рассмотрим другую научную работу, чтобы понять, до какой степени связаны убийство и психопатия.

В 2018 году международное исследование «Психопатические убийцы: метааналитический обзор взаимосвязи психопатии и убийств» показало, что все преступники в выборке имели более высокую склонность к психопатии, чем среднестатистический человек, а согласно тесту PCL-R, чуть более трети осужденных убийц можно было считать психопатами.

Исследование пошло дальше и обнаружило, что, чем более жестоким и экстремальным является убийство (например, если оно содержит сексуальные и садистские элементы), тем выше средний результат психопатического теста преступника. Это не единственное исследование, в котором говорится о такой связи. Согласно работе доктора психиатрии Майкла Стоуна «Серийное сексуальное убийство: биологические, психологические и социологические аспекты», 86 процентов серийных убийц – психопаты.

Во многих исследованиях была показана четкая связь между психопатией и насильственными преступлениями, особенно убийствами. Мы считаем справедливым сказать, что психопатические черты – черствость, безрассудство, импульсивность, отсутствие сочувствия, движимость собственным удовольствием и корыстными интересами – могут привести к совершению некоторыми людьми ужасных преступлений. Однако, как мы увидим по ходу этой книги, психопатия сама по себе не объясняет, что именно толкает человека на совершение кровопролития.

«Излечимая» психопатия?

Излечима ли психопатия? Если коротко, то нет. Развернутый ответ: тоже вроде как отрицательный… Однако задумайтесь вот над чем (потому что это действительно важный момент): в деле Брэдли Уолдроупа мы видели, как присяжные сомневались, признавать ли этого человека виновным в преднамеренном убийстве, если генетика оказала существенное влияние на его поведение. Но с другой стороны, есть намного больше прецедентов, когда обвинение успешно доказывает, что убийца, страдающий расстройством личности или психопатией, не может быть излечен или реабилитирован, а, следовательно, его необходимо держать в заключении в течение неопределенного срока. Это не кажется нам справедливым, и мы не думаем, что подобные генетические условия должны играть столь большую роль в вынесении приговора (хотя, очевидно, мы не говорим об условиях, которые влияют на интеллект, самоидентификацию или способность человека к осознанию, от которых, конечно, может зависеть степень вины).

Так как же с этим быть? Что ж, волшебного лекарства от психопатии не существует, но некоторые исследования человеческого поведения показали, что индивидов с психопатическими чертами можно сделать «функционально успешными». Мы поговорим об этом более подробно в следующей главе, когда будем обсуждать детей с признаками психопатии, а пока сосредоточимся на возможностях реабилитации психопатов, которые уже совершили преступление.

Главным образом обратимся к исследованию доктора Кента Киля, нейробиолога из Университета Нью-Мексико. Доктор Киль получил подтверждение своих многолетних предположений о том, что психопатический мозг устроен иначе от рождения. После этого ученый решил выяснить, действительно ли это означает, что у психопатов нет другого выбора, кроме как быть плохими. В результате выяснилось, что, хотя метод кнута и пряника работает для большинства людей, он абсолютно неэффективен с психопатами. Их обычно не волнуют последствия (или кнут), поэтому наказание не заставляет их вести себя «лучше». На самом деле обычно от него становится только хуже.

Психопаты в шесть раз чаще, чем другие преступники, совершают повторное преступление после выхода из тюрьмы, и никто, включая доктора Киля, не предполагал, что есть какой-либо способ исправить это. Действительно, психопатия казалась совершенно неизлечимой, пока Центр терапии несовершеннолетних Мендоты (MJTC[24]) в Висконсине не запустил новаторскую программу, которую они назвали «декомпрессионной моделью».

Этот центр для несовершеннолетних правонарушителей опробовал революционный подход к реабилитации, основанный на положительном, а не на отрицательном подкреплении. Декомпрессия – это противоположность наказания. Триста детей в MJTC демонстрировали хорошее поведение, которое сотрудники по возможности поощряли на всех этапах. В случае достижения поставленных целей в качестве вознаграждения они получали шоколадные батончики и доступ к видеоиграм. В исследовании зафиксировано, что в группе мальчиков, реабилитированных по декомпрессионной модели, рецидивы снизились на 34 процента.

Вдобавок ко всему молодые люди, получившие положительное подкрепление в MJTC, на 50 процентов реже совершали насильственные преступления, и ни один из них не стал убийцей. До знакомства с этой моделью почти все мальчики, отправленные в MJTC, «считались неконтролируемыми в других учреждениях», имели минимум по 12 обвинений и высокие баллы PCL-R (по «детской» версии теста для лиц младше 18 лет). Эти результаты показали, что декомпрессионная модель значительно улучшила поведение мальчиков-подростков, которым был поставлен диагноз «психопатия». Что, как выразился Киль, «ошеломляет».

Однако даже более поразительным является тот факт, что те участники исследования, которые не получали декомпрессионное лечение, совершили в сумме 16 убийств. С этими выводами трудно спорить, и весьма вероятно, что, когда дело доходит до психопатов, первостепенное значение имеют раннее вмешательство и преобладание пряника над кнутом.

2. Детство и отрочество. Проблемы с мамочкой, поехавшие рыцари и убийцы-акселераты

Совершенно очевидно, что именно в детстве у будущего убийцы формируется склонность к криминалу. Но давайте все же поговорим на эту увлекательную тему – к тому же нас ожидает несколько сюрпризов.

До пяти лет человеческий мозг развивается интенсивнее, чем в каком-либо другом возрасте. Таким образом, раннее созревание мозга – и все, что способно этому помешать, например, если ребенок не ощущает заботы, с ним жестоко обращаются или он получает травму, – может иметь сильное и продолжительное влияние на будущее человека, включая в некоторых случаях вероятность того, что он станет следующим Тедом Банди. (Ну, без брюк-клеш и сросшихся бровей, если, конечно, мода на эти вещи не вернется. В современном мире все может случиться.)

Но важно не только раннее детство. Что насчет подростков? Есть ли в жизни более ужасное время, чем переходный возраст? Акне, половое созревание, деструктивное социальное давление, тонны тонального крема для лица и тот факт, что мозг на самом деле тянется к опасностям и рискованному поведению, – все это может сделать даже самый обычный период взросления временем импульсивных поступков, низкой эмпатии и стресса. В результате в неокрепших умах возникают такие сомнительные идеи, как игра в чат-рулетку с незнакомцами в Интернете, агрессивный цвет волос и – пожалуй, самое настораживающее, – любовь к белым велошортам.

А теперь представьте те же гормональные изменения и необдуманные решения у человека, который уже генетически предрасположен к психопатии и пережил тяжелое детство. Кажется, вот он –