так и степень яркости четырех «крайних» сфер — и почти даже не удивился абсолютно идентичным результатам. Светила различались только оттенками спектра: северное излучало золотистый свет, южное темно-коралловый, восточная сфера поблескивала бронзой, западная — темным серебром. Странно, что в этом, таком хаотичном мире нашлось место настолько упорядоченным, математически идеальным объектам (стоило ли говорить о том, что светила обладали идеально шарообразной формой) — и этот факт не давал его изощренному, аналитическому уму покоя буквально с детства. Попытки расспросить родителей ни к чему, кроме стандартных ответов, не привели: сферы удерживает на небосклоне Неведомая Сила, и расположены они так симметрично с ее же помощью, и все выглядят одинаково потому, что Сила их так создала на заре времен. Тогда он попытался узнать что-нибудь насчет этой Силы, но так как она была Неведомая, то больше никакой информации вытянуть из родителей не удалось. Узник (которого тогда еще звали Тим) решил выяснить все волнующие его вещи сам. Школьные книги содержали в себе точно такие же ответы, что он получил от отца с матерью, то есть стандартные отговорки. И тогда Тим начал учиться изо всех сил, чтобы после школы попытаться попасть в Высшую Академию и получить доступ к областям знаний, которые были закрыты для простых смертных.

Что-то слабо заскребло по камням справа от него: почти рефлекторно, даже не повернув головы, Узник схватил свой гранитный нож, который всегда держал под рукой, и молниеносно нанес несколько ударов туда, откуда исходил звук. Острый осколок камня с легкостью пробил броню крупного краба, который на свою беду решил исследовать его островок: с жадностью схватив свою неожиданную добычу, Узник расправился с ней в течение нескольких минут, ловко вскрывая шершавый панцирь животного и высасывая нежное, сладковатое на вкус и слегка пахнущее йодом мясо. Остатки незадачливого краба полетели в море, а он снова растянулся на своем травяном ложе и принялся вспоминать детство — наверное, самое счастливое время во всей его прежней жизни.

Узник всегда был неисправимым оптимистом и даже нынешняя ситуация не смогла сломить его волю к выживанию и надежду на будущее. Оно обязательно будет лучше, чем прошлое и, тем более, чем настоящее, его будущее — а иначе можно было бы просто утопиться в море, подумал он. Кроме того, они могли убить его сразу же, но почему-то сочли нужным заточить на острове, где у него были какие-никакие возможности цепляться за жизнь. Зачем? Почему? Вот и еще одна загадка, которую ему предстоит разрешить.

Окончив школу с отличием, Тим подал прошение в Академию, на математический факультет. Только математика давала ему теоретическую возможность получить доступ к запретным наукам: астрономии и физике. Конечно же, легальным путем он получил бы доступ лишь после того, как его посвятили бы в магистры. Для этого нужно было сначала минимум десять лет изучать свой предмет, получить степень доктора и быть избранным в Совет Академии. После этого все зависело уже не от его работы как таковой, а от умения плести интриги и перетягивать на свою сторону как можно больше коллег в бесконечных научных и околонаучных спорах. Рассчитывать на посвящение в магистры можно было, наверное, не раньше, чем к пятидесяти годам — но он все равно не собирался ждать так долго.

Родители с гордостью поддержали стремление сына стать уважаемым человеком, ученым — и его отец (сам окончивший Академию со степенью доктора философии, но отказавшийся в свое время войти в Совет) освежил пару старых связей и замолвил за Тима слово там, где это было нужно. Так, достигнув восемнадцатилетнего возраста, он был торжественно принят на столь желанный факультет математики, где принялся учиться с не меньшим рвением, чем до этого в школе. Одаренного юношу довольно быстро заметили в преподавательских кругах и взяли под опеку (и, как он понял намного позже — под особое наблюдение). Высшая Академия являлась не только центром науки, но в определенном роде и центром власти этого мира: номинально страной правил генерал-император, но фактически власть находилась в руках ученых, обладавших необходимыми для удержания ее в своих руках знаниями. Именно они вооружали армию, а так как связанные с производством оружия области науки были запретны, то ученые как раз и были теми людьми, на которых держалась власть генералов. Собственная же гвардия и тайная полиция Академии обладали такими видами вооружения, которые успешно позволяли им хранить свои секреты от чересчур любопытных представителей власти — кроме того, даже если бы какие-то тайны и попали в руки военных, они все равно не смогли бы ими воспользоваться: наука в этом мире была прерогативой исключительно узкого круга избранных людей. Так и выходило, что в конечном итоге страной управляли магистры, семеро наиболее уважаемых и опытных членов Совета.

Впрочем, все эти вещи Тим постепенно начал узнавать только, проучившись в Академии несколько лет. Для простых смертных мир выглядел совершенно по-другому: генерал-император избирался высшими офицерами каждые семь лет из своей среды и мудро правил в своем дворце на вершине Мирового Столпа, огромной горы, расположенной на Чезмерри, крупнейшем острове архипелага. Самой достойной профессией была профессия солдата, потому что военные защищали людей от постоянно угрожавшей тем неведомой опасности. Кроме того, став офицером, можно было даже выслужиться до генерала, а там кто знает — однажды быть избранным на высочайший пост. Что же касается ученых, которых во всем островном мире насчитывалась от силы пара тысяч человек, то они пользовались безусловным уважением, но подавляющее большинство людей не понимало и понимать не хотело того, чем эти люди занимались. И немудрено, подумал Узник, когда науки в этом мире доступны далеко не всем, а некоторые так и вообще открыты одним лишь семерым избранным.

Незаметно для самого себя он начал соскальзывать в дрему, когда погасла последняя сфера, и над бескрайним морским пространством воцарилась непроницаемая тьма.

Прошло всего несколько минут, и вдруг засветилось само море. Темная вода заиграла желтоватым мерцанием микроорганизмов и блуждающими фонариками ночных рыб, начинавших в это время свою еженощную охоту на рыб дневных — потерявших способность ориентироваться в воде и прячущихся на дне под видом неподвижных камней. Морская гладь как будто бы покрылась тонкой, блестящей золотой фольгой, то и дело посверкивающей лучиками света, прорезавшими густо-лиловую тьму.

Узник, впрочем, всей этой красоты уже не увидел: он спал крепким сном измученного, но по-своему счастливого человека, которому сегодня на ужин перепала дополнительная порция мяса.

Глава 5. Диверсантка. Зеленая территория

Деревня ей чем-то определенно не понравилась. С