представляла из себя магическую татуировку, которая, как правило, наносилась на тыльную сторону ладони. Она не только выделяла особый статус носителя, но и служила своеобразным удостоверением личности в банках. Родовая метка в сочетании с перстнем позволяла благородному распоряжаться своими средствами без всякой волокиты с бумагами. Конечно, подобное удовольствие стоило огромных денег и обычно являлось прерогативой глав Домов и их ближайших родственников.

— Раз так, сходим, — сказал я.

В день отъезда мама не находила себе места: то и дело она срывалась на слуг, заглядывала ко мне в комнату, принося ненужные вещи, и порой пропадала у себя в спальне, скрываясь от остальных.

Мама всегда была строгой и старалась не показывать слабость, но я как никто другой знал, насколько ей было страшно отпускать меня. Всё-таки я был её единственным и горячо любимым ребёнком.

Я подошёл к двери её комнаты и постучал:

— Мам, можно?

Она долго не отвечала, но всё же произнесла:

— Заходи.

Я вошёл и увидел её у распахнутого настежь окна. Она стояла спиной ко мне и смотрела на улицу.

— Скоро уезжать, — сказал я. — Папа с Емрисом проверяют солдат.

— И зачем только нам сдалась эта магия?

— Мам?

Она обернулась, и я с болью увидел её покрасневшие от слёз глаза. Я подошёл ближе и, схватив её за плечи, твёрдо сказал:

— Всё будет хорошо.

Мама покачала головой:

— Ты не знаешь, как относятся к Кастволкам, а… а я знаю… Слышала эти речи своими ушами — даже от собственной матери.

— Но ведь она ошибалась, верно? Наш Дом ничем не хуже других.

Мама нежно обхватила моё лицо ладонями:

— Эйдан, для других благородных ты не лучше вотрийца… Когда они узнают о Мраке… — Мама не сдержала слёз и порывисто прижала меня к себе. — Сынок, я… я не хочу, чтобы ты стал изгоем.

— Не стану, — сказал я. — Мир меняется, мам. Даже Оикхелд вовсю торгует с Вотрийтаном, ты ведь знаешь.

Она поцеловала меня в одну щёку, затем — в другую, внимательно посмотрела в глаза и сказала:

— Не смей давать себя в обиду.

— Кастволков не сломить.

Мама слабо улыбнулась, и позади раздался стук:

— Госпожа Валда, господин Лэвалт ожидает вас внизу!

— Сейчас! — сказала мама и поспешно вытерла слёзы. — Не будем заставлять отца ждать.

В течение получаса слуги загрузили все мои вещи и приготовили повозки к поездке. Емрис давал наставления солдатам, а папа молча наблюдал. Когда всё было готово, он спросил:

— Ничего не забыл?

— Вроде, нет.

— Как твоя метка?

Я опустил взгляд на левую руку. На тыльной стороне ладони отпечатался синими красками герб нашего Дома: три совы, сидящие на ветке могучего дерева. По словам банковского клерка, моя метка имела ещё кое-какие индивидуальные отличия, чтобы точно распознать личность — правда, подробностей он не раскрыл.

— Немного зудит, — признался я. — Стараюсь не трогать.

— Пройдёт через пару дней, — кивнул папа и ободряюще улыбнулся: — От твоих успехов многое будет зависеть, Эйдан. Ты первый маг в нашем роду. Не посрами чести Кастволков.

— Да, отец.

Он обнял меня и похлопал по спине. Мама не упустила ещё одной возможности приласкать меня и расцеловать напоследок. Я оседлал коня, глянул на родителей ещё разок и повернулся к Емрису:

— Поехали!

Впереди меня ждала совсем другая жизнь.

Глава 6

Дорога была простой, если не сказать скучной. Лишь один раз нам потрепали нервы: после въезда на территорию чужого Дома нас проверяли с особой дотошностью. Мама предлагала часть пути проплыть на корабле, но папа отговорил её: даже если бы мы быстро добрались до нужного порта, нас всё равно бы ждала длительная поездка по суше. Напрямую всё же быстрее.

Горы давно сменились необъятными равнинами, непривычными моему взору. Ветер больше не приносил с собой солёный запах моря, а был напоен ароматами трав и цветов. Остались позади родные острые скалы и ущелья, брызги волн и крики чаек. Тишина бескрайних лугов давила на меня своей безмятежностью.

Я мельком оглянулся назад — туда, где уже скрылись знакомые очертания, и что-то сжалось в груди от этого вида.

— Непривычно? — спросил Емрис, поравнявшись со мной.

— Не то слово, — сказал я.

— Дай себе время.

— Ты бывал в этих краях?

— Бывал, — кивнул он. — Места неплохие…

Дорога вела мимо деревушек с их размеренным бытом. Крестьяне трудились в полях и занимались своими делами, изредка бросая любопытные взгляды в нашу сторону.

Вскоре показались стены Оргонта. Город стоял на холмистой местности, и уже отсюда была видна вереница домов и зданий. Мы подъехали к восточным воротам и вместе с немалым потоком людей въехали внутрь.

— Тесновато, — сказал я, оглядываясь.

— А что ты хотел? — пробормотал Емрис сквозь шум. — Торговый город, чтоб его…

Улицы кишели людьми, лошадьми и повозками. Стоило нам заехать чуть глубже, как в глаза бросились забитые посетителями лавки и уличные торговцы, выставившие свои товары чуть ли не на дороге.

Емрис громко засвистел, пытаясь привлечь внимание горожан, мешающих проезду.

— Да чтоб вам во тьме вечной скитаться! — раздражённо бросил он и гаркнул на какого-то ротозея: — Эй! Куда под коня лезешь? Стопчут сейчас!

С горем пополам мы добрались до нужного места.

— «Летучий двор», — прочёл я вслух надпись на табличке.

Мы проехали немного вперёд, и до меня донёсся то ли визг, то ли рык. Конь подо мной встревоженно дёрнулся, но я успокоил его, погладив по шее:

— Тише, приятель, тише.

— Лошадей лучше здесь оставить, — сказал Емрис, спрыгнув на землю. — Не готовы они к такому.

Я тоже спешился и, передав поводья слуге, торопливо зашагал дальше. Свернув за угол здания, я снова услышал рык, а потом увидел их — существ, покрытых чешуёй.

«Эволиски», — с благоговейным трепетом подумал я.

Они были огромны, словно драконы из сказок. Покрытые чешуёй, с гигантскими крыльями и мощными когтистыми лапами. Несмотря на чешуйчатое тело, их головы чем-то напоминали птичьи.

— Чего только маги не удумают, а? — спросил Емрис, встав рядом. — Вот как они птиц и ящеров скрестили?

— На рисунках они выглядели милее…

— Не боись, на двуногих не кидаются! — произнёс Емрис, хлопнув меня по спине. — Главное вовремя кормить.