Делаю несколько глотков бодрящего напитка и довольно улыбаюсь. Хороший кофе.

— Порадовать тебя нечем, — вздыхает Ник, идет к столу и ворошит какие-то бумаги. — Сергею грозит статья. И не самая приятная.

— В смысле «статья»? — не понимающе хмурюсь. — Ты серьезно?

— Вполне. — Он протягивает мне бумаги. — Вот, почитай.

Пытаюсь продраться сквозь юридическую муть. С трудом, но вычленяю главное: нападение, попытка изнасилования, причинение вреда здоровью.

— Бред какой-то…

— Несколько статей, причем довольно серьезных. Хорошо хоть не убил никого.

Пытаюсь уложить в голове. Если статьи серьезные, как говорит Ник, значит, и срок должен быть немаленький.

— И сколько ему грозит? — даже не пытаюсь угадать.

— От судьи зависит. По совокупности и на десятку вполне потянет. И то если повезет.

Ничего не понимаю. Все это кажется каким-то сюрреализмом. Зачем это брату? Бить кого-то, насиловать. Да этого просто не может быть!

Он сказал, что его подставили. Это больше похоже на правду, чем какие-то каракули. Развести решили на бабки? Но кто будет с этим разбираться и искать справедливость? На сколько это растянется? Надо решать вопрос, и дело с концом.

— Договориться есть вариант? — отрываюсь, наконец, от бумаг.

— Боюсь, что нет. — Ник отрицательно качает головой. — Там такая доказательная база, что он сядет в любом случае.

Да как так-то? Меня это не устраивает. Должен быть выход.

— Что мы можем сделать?

— Ну есть один вариант, — осторожно начинает Николай. — Пусть пишет чистосердечное, отсидит несколько месяцев, все забудется, и там уже вытащим его аккуратно, но…

— Но? — вопросительно изгибаю бровь.

— Назар, его не подставляли.

— Ты думаешь, Сергей реально это сделал? — глухо рычу я. Какого хрена вообще?

— Уверен, — кивает Николай и складывает руки на груди. — Тут могла быть и сто пятая с отягчающими. Он неадекватен.

— Я в это не верю. Должно быть какое-то логическое объяснение. — Не собираюсь я мириться с этой чушью и смотреть, как Сергею портят жизнь. — Это мой брат. Я не брошу его при любом раскладе, — решительно заявляю, тоном, не терпящим возражений.

— А я твой друг, — спокойно отвечает Ник и даже не морщится. — И помогу, но имей в виду, что все это не шутки. Сергей опасен, и его надо лечить.

— Я услышал, — сухо бросаю и отхожу к окну. Москва так просто не отпустит. — Действуй, деньги не имеют значения. И организуй нам встречу.

Глава 9. Алла

Прошло уже несколько дней, а я до сих пор в шоке от случившегося. В голове не укладывается. Сергей напал на Светлану, пытался изнасиловать и даже угрожал убить. Уму непостижимо. И все из-за меня.

Оказывается, он прослушивал мой телефон и следил за каждым шагом. Получал информацию про Свету и использовал в своих целях. Но самое страшное, что он и меня сделал соучастницей. Рассказал следователю, что помогала ему, а я даже не догадывалась ни о чем.

Господи, какая же я идиотка. Никогда себя не прощу. Даже в страшном сне не могла представить себе таких последствий. Зачем вообще связывалась с этим гадом? Ведь девочки предупреждали меня, а я как будто ослепла. Теперь и они от меня отвернулись, не верят… Что ж, я их понимаю. Хоть это и очень больно. Они самые близкие для меня люди. Но я сама во всем виновата. Малодушно предала их. Променяла на любовь Сергей, которая оказалась искусной иллюзией.

Сегодня меня опять вызывали на допрос. Я боялась, что арестуют. Было страшно так, что аж поджилки тряслись. Но благодаря тому, что Светлана не стала на меня заявлять, я все-таки осталась свидетелем. Иначе даже не представляю, что бы со мной было.

Сижу и жду. Света еще у следователя. Но мне очень надо ее увидеть. Я так перед ней виновата, но не знаю, как все исправить.

Подруга выходит из здания и сворачивает к парку. Это мой шанс поговорить наедине и извиниться. Торопливо иду за ней.

— Света, стой, — окрикиваю ее. — Подожди.

Она останавливается. Догоняю и пытаюсь отдышаться. Голова предательски кружится. Из-за токсикоза перестала завтракать. Да и вообще питаться.

— Свет, — виновато заглядываю в глаза. — прости меня, дуру. Прости ради бога. Хочешь, я на колени встану?

Хочу взять ее за руку, но она отдергивает и отходит на шаг, увеличивая расстояние между нами.

— Не нужно. Я тебя простила, — отвечает безразлично и пожимает плечами. Я знаю, Света не будет держать зла. Но и как прежде общаться мы уже не сможем. Она не забудет моего предательства.

— Я не знаю, как так вышло, — хватаюсь за голову и качаю ей.

— Зато я знаю. — Светлана сухо усмехается и складывает руки на груди.

Да, все так. И ее презрение я заслужила, но так больно от этого.

— Я правда сама не понимаю, — всхлипываю. — Он сам меня нашел, предложил встретиться, а дальше как помутнение какое-то. Я была не в себе.

Я и правда плохо помню события, словно в тумане все.

— Ты могла рассказать об этом мне или Полине. — Светлана небрежно дергает плечами.

— Сергей запретил, — начинаю тараторить. — А я не смогла ослушаться. Наверное, помешалась. Не знаю, что со мной.

Света всматривается в мое лицо и поджимает губы.

— Алл, с тобой все в порядке?

— Да, мутит немного, — шумно втягиваю носом воздух. — Пройдет.

Токсикоз просто лютый. Вообще не дает мне нормально существовать.

— Ладно, мне пора. — Света натянуто улыбается. — Саша ждет.

— Счастья вам, — всхлипываю и утираю слезы тыльной стороной ладони. — И спасибо, что не стала писать заявление.

Светлана лишь кивает и уходит без оглядки, а я смотрю ей вслед и чувствую, как горечь подкатывает к горлу. Зажимаю рот ладонью и часто дышу через нос. Надо сесть и продышаться, сейчас отпустит.

Опускаюсь на лавочку и поднимаю голову, жадно хватая ртом воздух. Тошнота отступает, но голова так и продолжает кружиться. Надо как-то добраться до работы. На такси все же будет лучше. Достаю из сумочки телефон и вызываю в приложении машину.

В офис приезжаю с двухчасовым опозданием благодаря пробкам в час пик. И сразу же натыкаюсь на управляющего. Хуже и быть не может.

— Добрый день, Артур Львович, — натянуто улыбаюсь я. — Извините, пробки.

— Ко мне в кабинет. Быстро! — рявкает и удаляется.

Ничего не остается, как следовать за ним. Придется писать объяснительную, а это минус из зарплаты. Ну ладно, не критично. Как-нибудь выкручусь. Вхожу в кабинет и останавливаюсь за спиной начальника.

— Вот приказ, — кидает мне лист бумаги. — Ты у нас больше не работаешь.

По инерции беру и читаю, но не понимаю ни