— Понял, ваше сиятельство!

— Всё, бывай. До связи.

Михаил завершил звонок, кинул на стол наушники и, подперев голову своим увесистым кулаком пробормотал:

— Да что ж это такое делается… Одни предатели и недоумки. Недоумки и предатели.

* * *

Три штабные палатки раскинулись возле дороги, рядом с ними толпились солдаты, а по обе стороны стояли две «Стрелы», задравшие вверх спаренные зенитные орудия. Земля вокруг была изодрана гусеницами и изъезжена колёсами, превратившими слегка подмёрзлую почву в грязевую кашу.

Мы с капитаном до палаток не дошли. Тараканов остановился, повернулся ко мне:

— Знаете, Алексей, — наедине он предпочитал обращаться ко мне по имени, — хотел серьёзно поговорить с вами.

— Слушаю вас.

— Не понимаю, что с вами происходит. Вы — сильный владеющий, поэтому мне странно слышать то, что мне сегодня рассказали. Никак не ожидал.

— Так что случилось-то, говорите прямо. Не понимаю, о чём речь.

— Да вот, жалоба поступила, будто бы вы покинули позицию во время боя, бросив своё отделение. Прибежали сильные существа, а вы… спрятались. Я бы не хотел в это верить, просто передаю вам то, что слышал собственными ушами.

— Вот как? Я спрятался, значит? — я сразу понял, кем была загадочная персона, рассказавшая Тараканову о случившемся.

— Как минимум, вас не было со своим отделением, из-за чего погиб один солдат и двое были ранены. Как такое могло случиться? Вы утверждали, что уже сражались с сильными тварями. Даже медаль получили, а сейчас что?

— Сейчас я делал то же самое. Пройдитесь туда, вон до той полянки, — я указал в направлении места недавней стычки. — Буквально сотни три шагов отсюда. Там увидите трупы шестерых магнусов, одного принцепса, трёх каракатиц, нескольких беллаторов и бестий второй стадии. Вы сходите, господин капитан, и своими глазами посмотрите, как я «прятался». Погиб один человек, говорите? Мне жаль, что так произошло. Мне жаль, что за целый месяц так плохо отработали ведение боя. Но если бы я не остановил бы сильных тварей вот там, то людей бы погибло больше. Потому что эти магнусы и каракатицы добрались бы до колонны.

Тараканов посмотрел в сторону, куда я указывал, поправил съехавшую на лоб каску и задумчиво проговорил:

— Я видел, сколько там тварей шло. А потом они взяли и исчезли. До нас только принцепс добежал с какими-то существами второй стадии. Но я с ними разобрался, а вот остальные… просто пропали.

— Но вот, теперь знаете, куда они делись. Не исчезли они, там лежат, где их смерть настигла. А Сафонова больше слушайте. Это урод всё, что угодно придумает, чтобы мне навредить.

— Сафонов? Откуда вы знаете, что это он?

— Потому я отца его когда-то убил, а он теперь мстит, мститель хренов.

— Вы убили его отца? — в устремлённом на меня взгляде Тараканова читалось недоумение. — Зачем?

— Да ссора у меня была с Сафоновыми. Поцапались немного. Ну как немного… они на меня половину своей родни натравили, пришлось защищаться. Сам не хотел, но так получилось. В общем, Сафоновы меня, мягко говоря, недолюбливают.

— Почему сразу не сказали?

— И какой смысл?

— Какой смысл? Спрашиваете… Вы служите в одном подразделении с кровным врагом и считаете, что вышестоящий офицер не должен ничего об этом знать? Знаете, к чему такие случаи приводят, особенно на боевой операции?

— Я посчитал, что не стоит вас тревожить такими мелочами.

— Нет, так дело не пойдёт. Сейчас я не могу ничего изменить, но когда вернёмся, буду ходатайствовать, чтобы Сафонова в другую роту перевели, а если не получится, так хотя бы по разным взводам вас раскидаю. А сейчас — это полная ерунда, — укоризненно покачал головой Тараканов. — Мне всё это совершенно не нравится.

— Да я-то не против. Если уж он на меня клеветать начал, пусть валит на хрен, пока я его на дуэль не вызвал.

— А вот этого не надо! Никаких дуэлей. Ладно? Это приказ.

— Хорошо, на этот раз я Сафонова прощаю, но если ещё раз такое повторится…

— Не повторится. Я с ним поговорю. Но если уж на то пошло, за вами, Алексей, — тоже косяк. Сержант или офицер не должен посреди боя покидать подчинённых и бежать воевать в одиночку. Вы отделение без командования оставили! Понимаете, что это такое? Если кто-то из старших узнает, вас, как минимум, понизят. С точки зрения устава это грубое нарушение.

— Да потому что наша армейская структура — это полная ерунда. Она не предназначена для таких вот задач. Сильный владеющий не должен отвлекаться на посторонние вещи, как мы сейчас. Отделением командовать многие могут, а сильный владеющий — это самостоятельная и уникальная боевая единица. Я уже месяц об этом твержу — всем плевать. Как будто никто не понимает специфики работы магов на поле боя.

Тараканов почесал голову под каской:

— Да я-то понимаю. Но от меня тут ничего не зависит. Просто предупреждаю, если штабные офицеры узнают, будет плохо.

— А откуда они узнают, если им никто не расскажет? Майор Жуковская — моя знакомая, а вы…

— И я не скажу. Мне оно надо? — отрезал капитан. — Я-то вас зачем позвал? Вас в штаб так-то вызывают. Мне Дондуков доложил, что вы бездну заметили поблизости, я сказал Жуковской, она велела вас привести.

— А, ну тогда пойдёмте.

В длинной зелёной палатке над раскладным столом, устеленном картой, стояли Вероника, два её заместителя — невысокая рыжая девчонка и плечистый бугай с тяжёлой челюстью, и ещё пара лейтенантов. Лицо княгини похудело и заострилось, на затылке торчал тугой пучок волос, на лоб неряшливо выбились несколько прядей, на куртке виднелись тёмные брызги, возможно, кровь. Веронике сегодня тоже пришлось много сражаться, но она была не настолько сильной, как я, и, похоже, просто-напросто выдохлась. Когда я вошёл, она кинула на меня безразличный, усталый взгляд.

Я, как положено, отсалютовал.

— Так значит, вы, господин Озёров, знаете, где находится бездна? — при посторонних Вероника обращалась по уставу, хотя наедине мы так не разговаривали.

— Знаю и могу указать. Она южнее, в шестистах-семистах шагах от лагеря.

— На карте сможете отметить границы?

Я подошёл к столу, нашёл на карте наш лагерь