к другим зеркалам.

— Таланты капитана не вызывают сомнений, но, возможно, нам стоит подстраховаться и принять дополнительные меры?

— Мы, не можем рисковать. — Прошипело зеркало с черепами.

— О! у меня появилась отличная идея! — Неожиданно бодро подала голос Анна Роза.

— …

— Только не это. — Раздался чей-то шепот, но кто именно говорил, уловить было сложно.

— Я отправлю на перехват одну из моих протеже. Верно, так и поступлю! Долг, родня и все такое.

— Которую из них? — Вопрос прозвучал мрачно.

— Мари, все еще … Кхм, она как раз должна находиться, где-то поблизости.

Повисла тишина, а затем Хаунд невольно вздрогнул от трех страдальческих вздохов.

— Ну, что?! — Возмутилась Роза.

Великая Советница откашлялась.

— Роза дорогая, это не самая хорошая идея.

— Почему? Она прекрасно справляется с возложенными на нее задачами!

— Ты потеряла приставку «НЕ» перед словом «справляется» не так ли?

— Если это шутка, то она совершенно несмешная.

— У девочки всего на всего переходный возраст и…

— Успокойся, Роза. Раз уж это на границе твоих владений никто не будет возражать, если ты пошлешь, одного из своих людей. Просто …

Однако Советницу прервал другой голос.

— Ветер в голове и никакого воспитания?

— Ой, заткнитесь, у вас вообще детей нет!

На этих словах силуэт Розы исчез из зеркала, бутоны закрылись, а бабочки рассыпались искрами.

Ее заявление было встречено скорбным молчанием и лишь владычица Бури, да Алая Графиня расхохотались.

— Такого счастья и врагу не пожелаешь.

— Но и живем мы гораздо дольше ее и жить будем, когда она и дети ее детей обратятся в прах. — Проговорил монотонный голос, — До встречи сестры. Жизнь покинуло зеркало с черепами.

— Ха! Пускай. Может, наконец-то свернет себе шею. — Усмехнулась владычица Бури.

— Разве ты не одолжила этой девчушке одного из своих слуг?

— Одолжила. От него было слишком много проблем. Если оба убьются. Не жалко.

— Какая доброта. — Кокетливо отозвалась Леди в Маске. — Боюсь, мое время подходит к концу. У меня намечена встреча. Потому мои дорогие я вас оставлю. Рами, ты уведомишь об этом происшествии нашего общего друга?

— Нет нужды.

— Ладно, ладно. Попроси как-нибудь заглянуть, я соскучилась по его наглой морде.

— Обязательно сестра.

— Тогда закончили?

Зеркала с масками и драконами погасли.

— Удачной охоты Хаунд! Не разочаруй нас. Других шансов у тебя уже не будет.

Центрально зеркало, умолкло и вновь покрылось инеем.

Хаунд остался один. С усилием встав с затекших колен, краем глаза он уловил движение в одном из зеркал. Обеспокоенный, что возможно будут еще приказы, он поднял голову.

Из зеркала с черепами на него смотрел усмехающийся мертвец. Его собственное отражение. Он подмигнул ему белесыми глазами, и гниющими руками поманил за собой в абсолютный мрак, удаляясь в который его гнилая плоть обратилась в скелет, а скелет рассыпался в прах.

Хаунд выпрямился, отряхнулся, но, прежде чем уйти он бросил через плечо.

— Однажды, но не сегодня.

* * *

Хаунд несколько раз дернул за рычаг, но ответом ему был скрежет металла и тишина.

— Чтоб эту развалюху!

Не хватало еще застрять здесь.

Он вздохнул и прислонился лбом к холодной перекладине. Путь, через катакомбы был заблокирован, и вряд ли хоть кто-то за полтора года, потрудился его расчистить. Да, даже если и так. Там не убирались годами. Насколько бы ударило по его репутации, если бы он вышел из катакомб весь в пыли, обмотанный паутиной, но очень сердитый?

С губ сорвался смешок.

Его взгляд снова упал, на роспись, на стенах. Эта была другой, но, следуя логике, если вначале шла, речь о сотворении мира, то здесь говорилось о его окончании. Если верить знамениям, то до этого дня осталось около года. Он ожидал, увидеть мрачную человеческую фигуру в темном облачении, но там было изображено нечто странное. Снова змей. Солнце в затемнении. Одна луна. Странно их разве не должно быть две? Распахнутая пасть бездны и порванные нити. Падающие звезды. Гротескные фигуры созвездий, танцующие в небесах. Плачущие люди и нелюди с разбитыми сердцами и… твари с изнанки в человеческих масках? Все они протягивают небу упавшие звезды и над всем этим ярче прочих горят две звезды, краска осыпалась, что невозможно сказать какого они цвета.

«Или это не звезды, а глаза? Наблюдающие за концом мира».

Хаунд потряс головой и дернул за рычаг в третий раз и механизм ожил.

«Бред какой-то».

Платформа медленно поплыла вверх.

«Наконец-то».

Ему не терпелось покинуть это место не только из-за холода.

Время тут текло странно.

Он лишь надеялся, что эта аудиенция у Совета не заняла слишком много времени.

1.6 Господин в белом

Путь наверх казался бесконечным. Однако он дал Хаунду возможность обдумать услышанное и составить план дальнейших действий. Из раздумий его вырвал знакомый запах с привкусом стали на языке. Инстинктивно он схватится за рукоять меча, но оружия при нем не было.

«Успокойся,»— приказал он себе, — «Мог ли, кто-то вломится в крепость, устроить бойню и добраться до самого ее сердца, пока ты отсутствовал, одолев пепельных стражей? Нет.»

У произошедшего было всего одно объяснение и при мысли об этом он так сильно сжал кулаки, что кожа перчаток заскрипела.

Подъем завершился. Раздвижные двери открылись, и Хаунд вышел наружу, первым делом он увидел смотрителя. Браги стоял белый как мел, прижимая к груди одну из своих куриц на его щеках, блестели слезы.

Он безостановочно бормотал:

— Молодые. Глупые. Очень Глупые. Погублены, погублены. Щенки и курочки. Белая псина. Он! Тот, что растерзан и чье имя забыто. Злые, злые, злые. Хитрая сова. Где же ты? Нет, искупления. О-о они еще станцуют на нашей могиле. Прости дорогая, я виноват. Так виноват. Мы были… Молодые. И. Глупые. Очень Глупые. Погублены …

— Где?

Грубо оборвал его бессвязные бормотания Хаунд. Смотритель смог выйти из оцепенения и кивнуть на центр зала.

Даже издали Хаунд смог разглядеть лежавшие подле белого дерева мертвые тела, а между ним летали окровавленные перья. Однако в следующий миг Хаунда поразило другое. Когда он спускался в зеркальную залу, было раннее утро и в проломе ярко светил утренний свет. Теперь же оттуда на него смотрел месяц и кусочек звездного неба. Ниспадающий лунный свет освещал дерево, отчего оно словно светилось изнутри. Другую часть залы, освещали бесчисленные свечи. В их свете из тьмы ниш, соответствуя их сторонам света, проступили знакомые фигуры шести венценосных увековеченных в мраморе. Особенно сильно из них выделялась обезглавленная статуя крылатой. Ее южную нишу украшало огромное количество свечей и белых цветов.

«Личный приказ Великого Магистра.»

К действительности Хаунда