— Кто? — удивился я, — говори правду, пока с тебя не сняли кожу.

— Купцы из города Тира предупредили нас три месяца назад, что Великий царь весьма возможно обратит свой взгляд на нас, — едва не плача от страха ответил он, — они сказали, что лучше нам собрать армию против Великого царя Египта.

Я погладил подбородок.

— «Надо будет отправить гонца с письмом Небамон, пусть расследует с мужем это дело, — решил я, делая себе заметку».

— Ваши купцы предупреждали вас?

— Да, Великий царь, но лишь недавно, — ответил он.

Это совпадало с тем, что я знал, а вот новости о тирцах были весьма любопытны.

— Сколько ваших городов рядом? — спросил я его.

— Я знаю о шести самых крупных Великий царь, — ответил он.

— Какое войско они могут собрать? — задал я следующий интересующий меня вопрос.

— Это нам не известно Великий царь, — с трясущейся челюстью ответил третий, — тридцать, может быть сорок тысяч ополченцев.

Мои воины переглянулись, цифры были приличные.

— Вытрясите из них все подробности, — узнав главное, отдал я их легионерам, — я возвращаюсь в лагерь.

— Слушаюсь мой царь, — ответил мне с поклоном один из опционов Хопи и я, не слушая завывания и рыдания иудеев, просивших о пощаде, отправился в обратный путь на колеснице, которую доставили мне в город всадники. По этой причине обратный путь я проделал в комфорте, прибыв в лагерь и отдался в руки Танини, который накинулся на меня и стал выпытывать все подробности ночной атаки и штурма, параллельно занимаясь моей помывкой и переодеванием.

Я не стал ничего скрывать и пересказал ему, заодно поинтересовавшись, где Хопи, ведь я приказал ему ждать меня в моём шатре.

— Я здесь мой царь, — послышался его голос с дальней лавки, — рана на ноге стала беспокоить, я не смог больше стоять.

Поднявшись со стула, я подошёл к нему и попросив Танини поставить рядом больше масляных ламп, осмотрел раны. С щекой можно было разобраться быстро, а вот на ноге да, раневой канал точно нужно было обработать.

— Неси мне иголку, нитку, горячую воду и много самого крепкого вина, — обратился я к Танини и затем посмотрел на вздрогнувшего Хопи.

— Будешь о том, что тебя лечил сам царь, рассказывать потом своим внукам.

Он покачал головой и скептически заявил.

— Всё равно в это никто не поверит, мой царь.

На что я рассмеялся и приказал ему лежать смирно.

Глава 4

Когда я закончил чистить раны и штопать Хопи, в лагерь вернулись четыре центуриона, попросившиеся на доклад. Хопи как раз унесли, чтобы не тревожить рану на ноге, так что вымывшись и сменив одежду, я устроился на любимом стуле, когда военные вошли внутрь.

— Твоё величество, — они склонили головы, остановившись напротив меня.

— Какие новости?

— Город взят, согласно распоряжению Его величества сейчас фильтруется население, — ответил один из них.

— Есть медь, но золота и серебра очень мало мой царь, — продолжил второй, — похоже и правда, столько охраны здесь было лишь для того, чтобы задержать нас, как можно дольше.

— Тогда есть ли смысл здесь оставаться дальше? — поинтересовался я.

— Я считаю, что нет, мой царь, — отрицательно покачал головой один из центурионов, — можно оставить на охране пару когорт, пока иудейские наёмники не закончат работу с пленными, а самим двигаться дальше.

— У остальных такое же мнение? — поинтересовался я, поскольку сам думал ровно так же.

Центурионы согласились со своим собратом, так что я принял решение так и поступить. Остаёмся здесь только на то время, чтобы ограбить город и разделить добычу, после чего можем идти дальше.

* * *

— Мой царь, иудейские купцы прибыли в лагерь и просят об аудиенции, — вышедший ненадолго из шатра Танини вернулся и обратился ко мне с вопросом.

Я, по локоть, испачканный в проклятых чернилах, накидывающий черновики для налогового кодекса, чтобы по ним потом диктовать Танини уже полный текст, поднял голову от листов папируса.

— Ну раз просят, давай примем их, — пожал я плечами.

— Сейчас? — удивился он, — может пусть подождут как обычно пару дней?

— Да мне просто интересно, как они будут выкручиваться, — хмыкнул я, с отвращением отбрасывая гусиное перо от себя, — зови, а то я уже устал и проголодался.

— Тогда подам и обед Его величеству? — спросил он.

Я согласился.

Иудеев позвали в шатёр через час, когда была готова еда и я обедал, зачерпывая мясную подливку куском лепёшки. Сразу упавшие на колени иудеи, подползли ко мне ближе, став зачитывать мою полную титулатуру и все царские обращения.

— Разрешаю говорить, — сказал я, запивая кусок мяса вином.

— Великий царь, мы принесли плохую весть, — обратился ко мне как обычно самый старший из них.

— Да? — удивился я, промачивая рот тканевой салфеткой, — это какую же?

— Ближайшие города собрали ополчение, какое только смогли и шестидесятитысячное войско движется сюда, — трагическим тоном объявил он.

Я почесал затылок, это было безусловно много, но если это и правда ополчение, то качество этого войска точно было не лучшим.

— И что дальше? — я вернулся к блюду с едой, накалывая на золотую вилку ровный кубик мяса, заботливо порезанный Танини так, как я люблю.

— Мы прибыли предупредить Великого царя об этом, — он поднял голову, удивлённо посмотрев на меня, — встреча с таким огромным войском сулит опасность!

— Сколько у них колесниц? — поинтересовался я, тщательно прожёвывая мясо.

— У иудеев нет колесниц, они не нужны в горах! — удивлённо ответил он.

— Я тут осматривал ваши старые доклады, — жуя, я обратился к нему, — удивительное дело, во всех из них, нет городов, относящихся к иудеям! Хотя я не приказывал вам, вычленять кого-то из этого списка.

Лица иудеев побелели от страха.

— Но Великий царь, как возможно! — заломил руки старший, — это ведь наш народ! Нас бы проклял бог-отец Эль за подобный поступок.

— Какой такой Эль, — не понял я, даже перестав жевать, — у вас же бог Яхве, насколько я помню.

Глаза у иудеев стали размером с мою тарелку.

— Великий царь Египта, знает наших