Шрифт:
Закладка:
Что ждет меня?
Смогу ли построить жизнь с нуля, или пойду на дно осенним листочком, смытым в недра зловонного коллектора сточных вод?
— Поплачь, милая. Станет легче. Нам женщинам повезло, слезы вымывают изнутри все печали, оставляя нас обновленными и чистыми для новых чувств и деяний, — гладила по голове Хильда.
Когда истерика закончилась, она дала платок и вышла, вернувшись с подносом. Я попросилась в уборную, внутренне содрогаясь от предстоящих перспектив знакомства с грязной дырой в полу вкупе с характерным амбре, витающим в подобных местах.
Каково же было мое облегчение при виде крана и сиденья с системой смыва.
— Да, не в деревне живем, — гордо заметила Хильда. — Вижу, удобства для тебя не в новинку.
Кратко рассказав и показав все, что надо, она вышла, попросив не задерживаться долго. На стене был большой, блестящий… кукиш, вместо зеркала. Не судьба рассматривать свою облезло-помятую физиономию, вздыхая о степени нанесенного ущерба.
С унитазом проблем не возникло. Встала к каменной раковине, тщательно выковыряв грязь из-под обломанных местами ногтей. Умылась, шумно высморкалась, аккуратно протерла шею и руки до локтей. Желудок громко урчал, требуя прибавить газку.
Пока я с аппетитом поглощала наваристый бульон с ломтем свежего ароматного хлеба, Хильда кратко поведала о месте, в который мне посчастливилось попасть.
Планета называлась Эдо. Почему-то мир тоже назывался Эдо, но при этом космос освоен не был. Водные просторы омывали три куска суши: Большая земля, самая большая, Темная земля, кусок поменьше, и холодные острова, являвшиеся архипелагом островов, покрытых толстым слоем льда.
Я попала на континент Большая земля в скромный городок Амран, тихонько расположившийся на самом краю границы военного королевства Любек на побережье океана. Скалистые берега и очень сильные течения разной направленности делали невозможной морскую торговлю. Аномальная зона глушила маг почту и вносила перебой в работу магических предметов. Короче, захолустье, какое еще поискать.
Здесь была магия. Собственно, ее я уже имела честь лицезреть. К расам людей и гномов сегодня добавились твари.
Климат средний, серьезных холодов почти нет, но близость к большой воде делала свое дело. Неделю называют туя, в ней семь дней. Времена года: лето — кетон, осень- намар, зима- винтрон, весна- вайса. По три месяца в каждом: первый, второй, третий.
С богами было несколько иначе, чем на Земле. Когда-то давно они даже спускались к людям, отвечали на призывы и одаривали своей милостью последователей. Сейчас небожители хранили коллектовное молчание.
Верховные: Бог Отец Таранис — отвечал за справедливость и мудрость, Богиня Мать Ютария — хранительница семейного очага. В их честь и были названы дневные светила большое желтое и средних размеров оранжевое.
Их дети: Теон — бог неба и осадков, Атор — бог войны, Эллария — богиня любви и красоты, Огмиос — бог ремесел, Суцелл — бог морей и водоемов, Гестед — бог странствий, Эпона — богиня плодородия, Хель — богиня смерти. В честь последней назвали ночное светило, раза в три больше земной Луны. По поверью местных, Хель дает много белого света, чтоб души умерших прятались в тени, не мешая жить живым. Боги были одноименными на всех землях.
Речь Хильды текла медленно, но хорошо откладывалась в голове. Возможно, этому способствовала жажда знаний и сладкий ягодный компот, врученный сразу после похлебки.
Сейчас была середина третьего месяца кетона (*лета). Амран, по сути, был кузницей военных кадров. Одной из лучших по всему королевству. Главным над всеми был Джонатан Мюррей — выдающийся капитан армии местного короля Филиппа I. Дальше вырасти он не смог из-за своих дерзких взглядов, длинного языка и честного неподкупного упрямого характера.
Кость в горле, хоть и аристократического происхождения, услали трудиться подальше от разъярённого короля, которого Джонатан имел наглость осудить за излишнюю кровожадность. Его мать не пожелала ехать в ссылку вместе с единственным сыном, отослав с ним лишь кормилицу Хильду. Сама же честно приезжала погостить. Пару раз в год.
Извилины в голове стонали и требовали время переварить огромный поток информации.
* * *
— Вы слишком правильно говорите для… кормилицы.
— Джонатан упрям, — хитрая улыбка. — Привел паренька, сказал, будет учить. Меня никогда не ругал, а драл три шкуры с учителя. Жалко стало, пришлось постигать науку, — усмехнулась Хильда.
Закатила глаза. Тиран и деспот, а она улыбается.
— Это его дом?
— Да, милая. Джонатан сложный человек, но благородный и честный… Спи, спи…
— Спасибо, — пробормотала, уплывая в сон.
* * *
Джонатан Мюррей
— Сколько? — спросил, не ожидая хороших вестей.
— Сотня и семь магов, — тихо ответил Велдон, крутя безделушку в руках. — Плюс гражданские…
— Твою мать!!!
Стул полетел в стену и не пережил столкновения.
Монстры появились неожиданно, разбежавшись в разные стороны, не забывая жрать и рушить все на своем пути. Разных форм и уровня силы, тупые и хитрые, они перли и перли без конца и края.
У кого из ныне живущих хватило бы на это сил? Филипп сам не мог, все маломальские сильные маги сбежали или сдохли. Агрессоры — мы! Кто мог открыть столько порталов разом? Земляные трутни из Апсилии? Кичливые торгаши из Ганзы? Кишка тонка. Угнетенные гномы? Тоже нет, они тихо сидят в своих скалах.
— Раненные? — спросил Велдона.
Друг детства и единственный нормальный лекарь на много миль вокруг выглядел откровенно паршиво. Светлая кожа на лице посерела, пшеничные волосы и темно-зеленые глаза, казалось, выцвели, щеки впали — он выжал себя до суха.
— Сделал все, что смог. Полевая кухня работает, вещи раздают, здания чинят, раненные отсортированы, обеспечен уход. Сейчас они напуганы и уязвлены, но потом бабы хлынут саранчой, требуя ответов, Джон. Что мы им скажем? — поднял свой взгляд.
— Скажем, что мы ни хрена не знаем, но поможем по мере сил… Маг почта в кои-то веки сработала, — устало протер лицо и достал плотную бумагу, пестрящую титулами отправителей. — Прочти, пришло пару минут назад, — кинул ему в руки. — Любек полыхает, столице досталось больше всего…
— Да мы везунчики, — сцедил зевок в кулак друг. — Они имеют наглость требовать весь гарнизон?? Да пока мы доскачем, пройдет… Неделя? Кто останется здесь?!
Забрал у него бумагу и сжег, с мрачным удовлетворением следя, как приказ обугливается по краям, чернеет и превращается в пепел.
— Я ничего не видел. А ты?
— А менталисты? — осторожно уточнил Велдон.
— Вали все
