над головой разразился гром, засверкали молнии Бартла.

— Тогда иди и умри! — Он ринулся в бой.

— Уже бегу. — Я шагнул вперёд, поднял меч и рубанул так, что Ладислава отбросило на спину.

Он вскочил и опять бросился на меня. Наши клинки сшиблись в бою. Ладислав бился изо всех сил, виртуозно махал мечом, проводил мощнейшие атаки, нападал и оборонялся, но всё равно проигрывал.

Ну а я вспомнил все приёмы своего учителя Галея, а ещё другого учителя — наставника Ратибора. Это был великий мастер северного племени Колидов. Это был мой отец.

Был у меня и другой отец, он тоже когда-то учил меня сражаться.

— Ты не погасишь пламя Ган, ублюдок! — орал Ладислав и бросался на меня с мечом всё настырнее и злее.

Вокруг нас вспыхнул огонь. Он поднялся выше, заполыхал по всему Тунтурийскому плоскогорью, загорелись даже ближайшие скалы.

— Ну? Что ты теперь скажешь?! — Ладислав поднял меч к небу, и в клинок ударила молния. Меч раскалился добела. — Огонь Ган тебе не погасить, Ратибор! Твои земли сгорят!

— Это вряд ли. — Я махнул рукой со щитом Стража.

На пальце этой же руки было надето кольцо Сферы Защиты Хого. Оно придало мощи моему защитному зонту, и он накрыл всю долину. Пламя Ган угасло почти мгновенно.

Ладислав скрипнул зубами от злости и опять рванул на меня.

Я отразил его отчаянную атаку, увернулся и рубанул по доспеху. Вот теперь на нём появились не только царапины. Меч Колидов резанул броню полубога, как картон, а заодно и тело. Кровь хлынула из его раны, закапала на землю, задымилась и завоняла палёным мясом, но Ладислав всё ещё стоял на ногах.

На него смотрела вся его армия.

На него смотрел его небесный отец.

— Нет, Ратибор! Я не позволю тебе сгубить мою славу! — Ладислав развернулся и внезапно ударил по ближайшей скале мечом.

Та раскололась на глыбы, и противник принялся метать их в меня.

Камни нагревались в его руках и летели, как разгоревшиеся кометы. Я разбивал их мечом и с каждым шагом приближался к своему противнику, а тот отбивался от меня всё отчаяннее.

Обломки скалы грохотали, трещали и падали к моим ногам, крошки летели в стороны, били градом по округе и вспахивали землю. Поле нашей битвы дымилось и вздрагивало, будто сражались два гигантских голема.

Первые рассветные лучи озарили небо и осветили Тунтурийское плоскогорье. Армии продолжали смотреть на бой двух своих командиров, будто оцепеневшие.

А я подходил всё ближе к своему врагу.

— Сдохни, Ратибор! — орал тот и швырялся раскалёнными камнями. — Тебя здесь вообще не должно быть!

Когда камни закончились, Ладислав ухватил подбитый верхолёт, поднял его над головой, воспламенил стальную махину прямо в руках, а потом размахнулся и запустил в меня.

— Сдо-о-о-охни, настырный Колид!

Световое Лезвие моего меча полоснуло летящий верхолёт, и две его половины рухнули по обе стороны от меня, ну а я пошёл дальше.

Ладислав тяжело дышал и с ужасом смотрел, как его последние шансы рушатся. Он опять попятился.

— Ратибор... ради нашего общего божественного будущего... давай поговорим.

— Нет.

— Мы могли бы объединиться...

— Нет.

— Будь ты проклят, Ратибор! — Ладислав опять закричал от бессилия и кинулся к другой скале.

В несколько мощных рывков он поднялся по склону и достиг вершины. Видимо, стремился быть поближе к небу, чтобы получить побольше силы.

В него ударила молния. Он вспыхнул огнём, увеличивая свою силу и наполняя астральное тело мощью Ган, а потом снова заорал на всю долину:

— Будь ты проклят, Ратибор! Мой небесный отец проклинает тебя! Пусть все твои потомки сдохнут в муках! Пусть они смотрят, как ты падёшь с этой вершины к моим ногам! Пусть...

Я тоже рванул наверх, на бегу убирая меч в ножны.

Ладислав поднял оружие, расставил ноги и принял стойку, чтобы отбить мой удар, но я вышиб меч из его руки щитом Стража. Сфера Хого снова сработала во всю свою мощь.

А потом я дал волю ярости.

Обхватив ладонью его затылок, я вбил Ладислава лицом в ту самую вершину скалы, на которой он стоял, потом — ещё и ещё раз. И так много раз.

Скала дрожала под ударами, а я всё пробивал её вершину лицом Ладислава. По его длинным белым волосам текла кровь, трещали зубы и хрустел хрящ носа.

— Ра... ти... бор... — прошептал он тем, что стало его губами. Кровавым месивом.

Стоя на вершине, я бросил его к своим ногам.

— А теперь вставай!

Он еле поднял голову и посмотрел на меня с ужасом, уже догадываясь, что я собираюсь сделать.

— Убей меня в бою... прошу тебя, Ратибор, — прошептал он с мольбой. — Ратибор, мы ведь полубоги и должны уважать друг друга. Убей меня в великом бою, о котором будут слагать легенды...

Я наклонился к изуродованному лицу Ладислава, посмотрел в его потускневшие глаза, залитые кровью, и ответил:

— Нет.

Он сглотнул и глянул на небо, будто просил помощи у своего отца.

Молнии всё ещё сверкали над нами, грохотал гром, но в долине стояла гробовая тишина. Войска застыли в ожидании, глядя на вершину скалы.

— Вставай, Ладислав! — велел я громко. — Или прими смерть, лёжа на лопатках!

Он сжал кулаки, перевалился на живот и еле поднялся. Я взял его за шею и повернул лицом к его же армии.

— Посмотри на них, ублюдок. Они поверили тебе, а ты их обманул. Ты обрёк их на смерть. И теперь это войско тебе не принадлежит, но ты попросишь у них прощения за дела твоего рода.

— Ратибор... — взмолился он, пошатываясь на слабых ногах и не сводя глаз с солдат внизу. — Только не так... прошу тебя... только не так...

Я отпустил его шею.

— Пора, Ладислав. — Не знаю точно, кто из нас сказал это: я или Ратибор.

Сын Бартла рухнул на колени и опять посмотрел на остатки своего войска, а потом опустил голову.

Я вытянул меч из ножен и тоже посмотрел на тех, кто стоял внизу, окинул взглядом затихшую долину. Солдаты всё так же стояли в ожидании и смотрели на вершину скалы. Я видел среди них бойцов своего клана, видел своего учителя, видел воздушных и подземных магов — видел всех, кто пришёл сегодня сражаться со мной.

Мой меч