И это была правда, пусть и грустная. Каретка назад, каретка назад.

И вот она взялась за Дев. Ее брат был Девой, так что на этот раз она остановилась на теме любви и процитировала Элизабет Баррет Браунинг. Своему отцу – Весам она написала, что в следующем месяце заметное место в его жизни займут игры, требующие мастерства и упорства, возможно даже, словесных; и, хотя любимого Скорпиона Жюстин – ее бабушки – больше не было в живых, это не значило, что внучка не могла написать ей о том, как сильно люди восхищаются теми, кто живет полной жизнью.

Не имея среди знакомых ни одного Козерога, Жюстин слегка застряла на десятом знаке. Затем вспомнила, как Ник говорил, что Лаура Митчелл – Козерог, и написала о том, как тяжелый труд и природный талант приносят успех и радость. И тут же почувствовала себя до ужаса благородной. С двенадцатым знаком зодиака, Рыбами, было намного проще, поскольку это был знак Джереми Бирна. Ему она написала о новой фазе в жизни и о поиске радости в простых вещах.

Сочиняя гороскоп Стрельцам, она, конечно, обращалась к себе: Иногда трудно бывает понять, когда надо остановиться. Когда в этом месяце что-то подойдет для вас к концу, лучники, это может оказаться непростым испытанием, даже если вы знаете, что, отпуская, поступаете правильно. Помните, что, когда больше ничего не помогает, вас взбодрит путешествие. Возможно, пришла пора вытащить свой чемодан из-под кровати и прислушаться к словам Сьюзен Зонтаг, которые легко могут стать мантрой для Стрельцов: «Я не была везде, но это есть в моем списке». И то, что она написала Водолеям, Нику – ее доброму другу Нику – тоже стало своего рода прощанием, подписью в конце письма: Водолеи, ваш взгляд часто обращен в большой мир и в будущее, и вам бывает легко забыть о том, что еще один источник вдохновения и мудрости – это вы сами. Что бы случилось, если, вместо того чтобы слушать окружающих и искать совета у кумиров, вы бы прислушались к шепоту вашего сердца? Как заметила великая Джейн Остин: «В душе каждого из нас есть наставник, и он направил бы нас лучше любого стороннего человека, лишь бы только мы к нему прислушивались».[98]

Затем она отнесла Олимпус СМ9 в подвал Эвелин Тауэрс и выкинула в мусорный контейнер. Слыша, как ломается пластик и гнется метал, она мысленно прокручивала в голове слова, которые написала: что-то подходит для вас к концу в этом месяце, лучники.

Перекресток

Дэниел Гриффин – Лев, успешный политический обозреватель, ставший редактором «Звезды Александрия Парк», которому в ежегодном выпуске журнала о выпускниках его школы пророчили скорое попадание на обложку «Эсквайра», и запуганный, но не сломленный мальчик для битья личного тренера по прозвищу Сэдди – поднял глаза, услышав неожиданный ранним ноябрьским утром в пятницу стук в дверь его кабинета.

В дверях стоял курьер – парень с бритыми, мускулистыми ногами, обтянутыми блестящими шортами. В руках он держал нечто похожее на ком жаккардовой ткани.

– Дэниел Гриффин?

– Да?

– Это от Кэти Блэк, управляющей Ориона. Она просила передать вам, что ваша подруга оставила свой плащ в баре. Но Кэти узнала вас, и поэтому решила убрать плащ к себе в кабинет, чтобы убедиться, что он вернется к владелице.

Дэниел выглядел озадаченным.

– Но это было несколько недель назад.

– Еще она передала вам это, – добавил курьер, протягивая пресс-релиз. – Кэти велела вам сказать, что они только что составили программу летнего кинофестиваля. А еще что ждет заметки об этом в «Звезде» и готова дать интервью в любое удобное для вас время.

Дэниел выдавил кривую улыбку.

– Спасибо, приятель. Скажи Кэти, я ценю, что она взяла на себя все эти затруднения, – сказал он. Исключительно по доброте душевной, конечно же.

Дэниел держал плащ за плечики, чувствуя легкий запах камфоры. Ткань пыла покрыта маленькими розовыми и фиолетовыми шестиугольниками, пуговицы были пластмассовыми, а сам наряд был модным году так в 1963. У Жюстин и впрямь было странное, немного отдающее секонд-хендом, чувство стиля, но Дэниел считал, что теперь, когда ее зарплата выросла, она, вероятнее всего, минует эту фазу.

Плащ довольно маленький, заметил Дэниел. Он никогда не считал Жюстин маленькой, но плащ являлся неопровержимым тому свидетельством. И это заставило его задуматься о том, что если в их отношениях с Жюстин и было что-то постоянное, так это то, что он постоянно ошибался насчет нее. «Отношения? – спросил он себя. – Какие отношения?» Если бы у них раньше или сейчас были бы отношения, то они бы развивались в обратную сторону. С каждым свиданием в них было все меньше страсти, а не наоборот.

Вешая плащ на крючок на задней стороне двери, Дэниел заметил уголок сложенного листа бумаги, слегка выглядывающий из кармана. Конечно, Дэниел знал, что правильным поступком было бы оставить лист там, где он лежит. Но, в самом деле, каким бы журналистом он был, если бы не взглянул хотя бы одним глазком? И разве, когда дело касалось Жюстин, ему не нужны были подсказки?

Едва развернув лист, он понял, что перед ним.

И почти в то же мгновение пожелал никогда этого не видеть.

– Дерьмо, – выругался он.

Она снова это сделала. Так ведь? Он отчитал ее и дал второй шанс. Но она снова это сделала.

– Дерьмо, – повторил он.

Затем, сделав пару глубоких вдохов, спросил себя, каким бы он был журналистом, если бы не проверил все факты. Хорошие журналисты не выдумывают ответ, напомнил он себе.

Час спустя Дэниел сидел за своим столом и смотрел на все доказательства, которые были ему нужны, все так же страстно желая никогда их не видеть. Он был поражен, ведь было ясно, что, на этот раз Жюстин вовсе не поддалась порыву. То, что она натворила, было проделано с поразительной целеустремленностью. И на этот раз дело было не только в Водолее.

Текст всей колонки гороскопов, вышедшей в последнем номере «Звезды», отличался от текста факса из кармана Жюстин. Но хуже всего то, что Дэниел обнаружил в стопке отработанных Генри документов замененный «настоящий» факс, который совпадал с опубликованным текстом. После тщательного изучения он смог разглядеть тонкие, предательские линии тени вокруг номера факса Лео вверху страницы: свидетельство того, что документ был сфабрикован. На первый взгляд фальшивый факс Жюстин выглядел так же, как и факс Лео, но при более тщательном осмотре становилось заметно, что шрифт фальшивки слегка отличается от прочих присланных Лео «оригиналов».

– Иисусе, – выдохнул Дэниел, потирая лоб.

Насколько Дэниел мог судить, Жюстин была нормальным, логичным, разумным и образованным человеческим существом. Так зачем она пошла на такие сложности, пытаясь изменить гороскопы?