– Правда?

Жюстин подняла на него глаза, и наклеенные в их уголках звездочки блеснули.

– Джус?

– Что?

– Когда я с тобой, я… – начал он и тут же замолк, потому что знал, как бы много ни хотелось ему сказать сейчас, в этот идеальный момент, существует множество причин, почему он не может этого сделать. Это было бы нечестно. И по отношению к Лауре, и по отношению к Жюстин. Ведь, несмотря на то что ему отчаянно хотелось придумать способ оставить сказанное в этом самом моменте, он знал, что это невозможно. Поэтому он наклонился поцеловать ее в серебряную макушку и сказал:

– Я так рад, что ты мой друг, Жюс. Так рад, что мы снова встретились.

А затем они продолжили свой путь: голубая луна и падающая звезда.

Добравшись до своей квартиры на двенадцатом этаже Эвелин Тауэрс, Жюстин долго стояла под прохладным душем. Ручейки серебряной краски и поблескивающих звездочек закручивались у ее ног в галактики, а затем исчезали в сливном отверстии. Жюстин стояла под потоком воды, пока наконец он не стал прозрачным.

Жюстин: Ну, теперь, похоже, все кончено. Он рад, что я его друг.

Мозг: Похоже на то.

Жюстин: Мы очень старались, правда?

Мозг: Именно. Определенно, так и есть. И друг – это тоже немало.

День после Хеллоуина был очень душным, а следующий за ним – еще хуже. Но в этом городе солнце никогда не светило с безоблачного неба днями напролет; в этом городе за кратким мигом летней жары налетали грозы и ливни. Погода сменилась в ночь на четверг той же недели, в эффектном сопровождении молний, режущих небо, и града, лупящего по крышам и капотам машин. Городские мусорные баки на колесах отнесло в разные стороны, и не один тент отправился в свой последний полет. Когда наступила пятница, на улице установилась пасмурная и влажная, но теплая погода, и волосы Жюстин, страдающие от влажности, завились колечками, как шерсть овцы.

Был уже седьмой час вечера, и большую часть дня Жюстин провела, пытаясь вдохнуть искру жизни в тематическую статью о рынке недвижимости Александрия Парк. поскольку интерес к этой теме у читателей журнала не иссякал. И вот в офисе не осталось никого, кроме Жюстин и Дэниела. Похоже, они оба пришли к молчаливому решению, что все должно идти именно так: они будут оставаться в офисе до тем пор, пока другие не уйдут, а затем смогут немного поболтать наедине или договориться о встрече.

Сегодня, войдя в кабинет журналистов, Дэниел подтащил стул Мартина к столу Жюстин и уселся на него верхом. Облокотившись на спинку стула, он улыбнулся ей такой озорной улыбкой, что она сразу вообразила, каким он был, когда учился в школе. Он сидел достаточно близко, чтобы дотронуться до нее, но не стал этого делать. Он держал в руке два билета, глянцево-черных, с красными буквами.

– На премьеру в кино, – объяснил Дэниел, определенно, невероятно довольный собой. – Золотой класс в представлении Ориона. Их менеджер пытается наладить со мной контакт.

Жюстин как-то говорила, что однажды хотела бы пойти в Орион, на что угодно, как повезет. Она предпочитала идти на фильм, вокруг которого не было большой шумихи. На самом деле, чем меньше она знала про фильм, на который шла, тем лучше.

– Пойдем посмотрим фильм, о котором ни один из нас ничего не слышал? Поужинаем в «Течении времени»? Погуляем под дождем?

– Все это звучит здорово, – сказала Жюстин.

И так оно и было на самом деле.

– Значит, договорились. Пойду собираться.

Жюстин отключила компьютер, прибралась на столе и накинула плащ. Затем взяла чашку, намереваясь вылить остатки чая в раковину в столовой. Но проходя по коридору мимо открытой двери в кабинет Генри Эшболта, она увидела лист бумаги, лежащий в лотке тоненькой белой машины на его рабочем столе.

Мозг: Кхм. Обещание № 1 гласит: Никакой больше подделки гороскопов.

Жюстин: Не думаю, что это касается обычного прочтения гороскопов.

Мозг: Другими словами, я просто достану эту бутылку из бара?

Жюстин: Я не собираюсь ничего делать. Я просто хочу взглянуть, какой прогноз сделал Лео.

Мозг: Для Ника? Или для тебя?

Жюстин: Может быть, для обоих? Да ладно. Это просто предварительный просмотр.

Пожалуйста? Тебе же тоже любопытно. Я точно знаю.

Мозг: Предпросмотр, говоришь?

Жюстин: Да. Ничего больше. Я возьму факс с собой в столовую, прочитаю, а на обратном пути положу его туда, откуда взяла.

Мозг: Обещаешь?

Жюстин: Клянусь.

За окном столовой пурпурные лепестки чахлой жакаранды[96] падали под тяжестью дождевых капель. Жюстин пристроила факс на край раковины, чтобы прочитать его, пока ополаскивает свою чашку. Овен, Телец, Близнецы, Рак, Лев, Дева, Весы, Скорпион, Стр…

– Эй, – сказал Дэниел, присоединяясь к Жюстин у раковины. На его пальцах висели несколько кофейных чашек.

Жюстин выронила свою чашку, и та со звоном упала в раковину.

– О, черт. Прости, – расстроилась она.

Мозг: Факс, Жюстин! Факс!

Жюстин: Знаю, знаю. Что мне делать! Что мне делать!

Мозг: Сложи его и убери в карман, пока он не увидел.

Жюстин: Но он будет весь в пятнах! Я не смогу положить испачканный лист назад в лоток!

Мозг: Справедливо. Э-м… ты можешь откопировать его позже и положить чистый экземпляр в факс.

– Отличная погода для уток, – выдала Жюстин, кивая в сторону окна.

Жюстин: О, боже мой. Я болтаю о погоде. И даже хуже, я говорю о ней так же, как приятели моего отца по гольф-клубу. Дэниел меня враз раскусит.

Мозг: Карман, Жюстин! Карман!

– Все нормально?

– Я в порядке. В полном порядке, – заверила она, и, изобразив самую невинную улыбку, на которую только была способна, сложила факс Лео и сунула его в карман плаща.

В 3.47 ночи Жюстин – проснувшейся в одиночестве в своей постели в Эвелин Тауэрс – пришла в голову жуткая мысль, занявшая в ней все место. Обычно, когда она просыпалась с ужасной мыслью в голове, ей довольно быстро удавалось понять, что она иррациональна. То, что квартира превратилась в гигантскую банку из-под чипсов «Принглс» и кто-то лишил ее воздуха, закрыв крышку, было явно маловероятно. То, что она потеряла пин-код от ящика с нижним бельем или забыла зарядить свою печень, тоже было не особо правдоподобно, особенно после минутного раздумья. Но нынешняя ужасная мысль была не столь невероятна, как ее обычные предутренние панические идеи. Эта оказалась пугающе реальной. Могла ли она действительно вернуться вчера домой без плаща?