применить к Психее.

Я о многом не могу сейчас думать.

Открываю сейф и хмурюсь.

– Какого черта?

Один из пистолетов пропал. Рука замирает над опустевшим пространством. Он был здесь две недели назад, когда Афродита потребовала, чтобы я приехал на ужин. И где он, черт возьми, сейчас?

Волосы на затылке встают дыбом. Что-то не так. Я позволил себе поддаться эмоциям, и они затмили единственную мысль, которая должна была возникнуть у меня голове.

Вернее, вопрос, которым я должен был задаться.

Где, черт подери, Афродита?

В кармане жужжит телефон, и я вскакиваю на ноги. Вытаскиваю его, вижу имя Елены и сбрасываю звонок. Потом с ней поговорю. Но не успеваю убрать телефон обратно в карман, как он опять начинает вибрировать. Снова Елена. Хмурюсь и отвечаю на звонок.

– Я занят.

– Эрос, мне кажется, Психея попала в беду. А может, твоя мать. Я правда не понимаю, но что-то происходит, и ты должен об этом знать.

Страх, давивший на меня, становится сильнее.

– Успокойся и объясни нормально.

Она делает глубокий вдох, будто запыхалась.

– Примерно час назад мне позвонила Психея и сказала, что ей нужен номер Афродиты, чтобы не дать тебе совершить что-то непоправимое. Который… Я думала, она собирается… Боги, даже не знаю, что подумала, но MuseWatch только что сообщили в одной публикации, что видели Психею в садах Университета, а разодетая в пух и прах Афродита едет в Университетский район. Прости, что так долго не могла понять, что к чему, но думаю, у них состоится встреча, и вероятно, очень скоро.

Она бы не стала это делать.

Но представив решительное выражение лица своей жены, понимаю, что точно стала бы.

– Ты дала Психее номер телефона моей матери.

– Я не знала, как иначе поступить. Афродита стерва, но она твоя мать. Ты не можешь… Я не могу сидеть сложа руки и допустить, чтобы с ней что-то случилось. Ты будешь жалеть об этом до конца своих дней. – Потому что мать Елены мертва, и ее не вернуть. – Я надеялась, что у Психеи есть план, но не представляла, что он заключается в прямом противостоянии с Афродитой.

– Ты не могла этого знать.

– Я могу чем-то помочь?

С трудом сдерживаюсь, чтобы не ответить резко, что она и так достаточно помогла. Елена не виновата, что мы с Психеей вляпались в эту историю. Она поступила так, как сочла правильным, и я не могу ее за это винить.

– Следи за MuseWatch и дай мне знать, если появится новая информация.

– Хорошо. – Она колеблется. – Эрос, мне очень жаль, правда.

– Знаю. – Я вешаю трубку, напряженно размышляя.

Если Психею видели в Университетских садах и моя мать едет в этом направлении, значит, там они и встретятся. У меня будет только один шанс взять ситуацию под контроль, а привлечение большего количества людей лишь добавит неопределенности. Я обдумываю варианты. Если поеду на машине, потрачу лишние минуты на поиски места для парковки, а это займет время, которого у меня нет.

Делаю вдох. Не сомневаюсь, что мать за рулем. Она бы ни за что не пошла туда от своего дома пешком. Это дает мне время.

Я срываюсь на бег.

Мои стремительные шаги поглощают кварталы, отделяющие меня от сада, но я не могу сдержать бешеный поток мыслей. Почему Психея это сделала? Зачем ей так рисковать?

Разве что… знаю зачем, ведь так?

Любовь превращает нас в дураков. Никогда не думал, что это случится со мной. Мы оба так стремимся спасти друг друга от боли и зла, что сами бросаемся прямо в них. Психея хитра и настолько умна, что сводит меня с ума, но моя мать иной породы. И у нее пистолет. Никогда бы не подумал, что она зайдет так далеко и станет марать руки, но Психея перехитрила ее во всем. Когда Афродита загнана в угол, то без колебаний нанесет удар.

Чтобы сразить Психею.

Не могу ее потерять. Черт возьми, я только ее обрел.

Добравшись до сада, задыхаюсь и обливаюсь потом. Куда бы Психея пошла? Лихорадочно пытаюсь вспомнить, как мы здесь гуляли. Неужели это было всего несколько дней назад? Кажется, что прошла целая вечность. Мы довольно далеко зашли в сад, и нас не было видно с улицы – там, по словам Психеи, была ее любимая часть сада. Готов поспорить, что она именно там.

Ускоряю шаг, и тело начинает ломить. Мои ботинки не предназначены для бега, но я почти не чувствую боли. Особенно в тот миг, когда поворачиваю за угол и вижу, что Психея стоит рядом с моей матерью. Афродита обеими руками держит мой пистолет, заняв дерьмовую для стрельбы позицию, но с такого расстояния она не промахнется. Моя жена сжалась от страха среди этих гребаных веток, которые она назвала цветами.

Я заставляю себя остановиться, замедлить шаг, чтобы не вынудить мать спустить курок от испуга, и поднимаю руки.

– Мама, довольно.

Она не смотрит на меня.

– Уходи, Эрос. У меня все под контролем. – Ее голос звучит так спокойно, будто она отпустила комментарий по поводу погоды.

– Я не могу позволить тебе это сделать. – Не знаю, как все обыграть, чтобы она опустила пистолет, не нажав на курок. Мной завладела паника, а паника обернется для Психеи смертью. Я подхожу ближе. – Психея, поезжай домой. Я со всем разберусь.

– У нее пистолет! – Ее голос дрожит. Она присела и подняла руки, будто этого достаточно, чтобы остановить пулю. Она тоже в панике, а я ни черта не могу с этим поделать. – Она убьет меня!

– Она тебя не убьет. Я ей не позволю. – Отчаянно надеюсь, что не лгу.

Делаю еще один шаг вперед, но Афродита качает головой.

– Не подходи, или я спущу курок.

Замираю на месте, сердце подскакивает к горлу. Пытаюсь подобрать правильные слова, но мозг отключился. Я стою слишком далеко, чтобы броситься и вырвать пистолет, но придется попробовать.

– Ради этого ты рискнешь навлечь на себя гнев Зевса?

– Я еще не такое готова сделать. – Мать не отрывает взгляда от Психеи. – Но не я убиваю дочь Деметры, Эрос. А ты.

Я смотрю на нее и начинаю понимать. Старое пальто, которое не видел на ней уже много лет. Кожаные перчатки, благодаря которым не останется следов пороха, если она выстрелит, как и отпечатков ее пальцев.

А значит, единственные отпечатки, оставленные на зарегистрированном на мое имя пистолете, – принадлежат мне.

Страх, меня сковывает неподдельный страх. Она это сделает. Она не блефует.

– Зачем мне стрелять в свою жену? Я люблю ее.