Онлайн
библиотека книг
Книги онлайн » Классика » Франчиска - Николае Бребан

Шрифт:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 75 76 77 78 79 80 81 82 83 ... 107
Перейти на страницу:
бы трансильванскую песню.

Купше налили до краев стакан вина и не сводили с него глаз, пока он не выпил его до дна. После этого отступать было некуда, нужно было петь. И Купша действительно запел. Весь напрягшийся и злой, он пел тонким, порой срывающимся голосом песню, у которой, как казалось, не было ни конца ни начала:

Тебя черный паровоз…

Через сколько гор провез

Эй! Гьоргицэ, вот вопрос.

Единственная музыкальная фраза все время повторялась без всяких вариаций, придавая особую монотонность песне, которая, казалось, все шла и шла по кругу.

Когда Купша кончил, ему снова налили полный стакан, который он выпил с тем же хмурым и напряженным выражением лица, с каким пел песню. Но, к своему удивлению, он вдруг почувствовал радость оттого, что спел, и если бы его попросили снова, то он пел бы и еще. Хотя он и сидел по-прежнему, насупившись, бросая на остальных лишь короткие взгляды исподтишка, но в душе он ощущал какую-то теплоту, удовлетворение и расслабленность, словно лежал где-нибудь, растянувшись на траве, у подножия холма, засаженного виноградником, и до него откуда-то издалека доносился звон церковного колокола, тот звон, который можно услышать во время сбора винограда только в его родных местах.

Потом попросили спеть и Ленуцу, которая не заставила себя долго ждать и тут же, стоя около стола, спела несколько известных песен. Остальные принимались ей подпевать, растягивая некоторые фразы, или, как это делал Карамиху, пытаясь аккомпанировать на губах или выбивать ритм по столу, из-за чего Ленуце приходилось под общий хохот умолкать и оставлять в одиночестве главу семьи, упорно продолжавшего тянуть мелодию своим фальшивым голосом.

Оба гостя уже собрались уходить, когда пришла Лиана со своим женихом Стелу, невысоким блондином с очень живыми глазами, которого Карамиху тут же отправил за вином. Снова включили радио, которое было выключено, как только Купша решился запеть. На этот раз передавали румынскую народную музыку. Карамиху вскочил и пустился в пляс. Плясать он тоже не умел, а только прыгал в разные стороны, размахивая руками и прищелкивая пальцами. Он вошел в такой раж, что не удержался на ногах. Встав, и выпрямившись, он окинул всех взглядом и улыбнулся до ушей над самим собой. Потом снова пустился в пляс, выкрикивая какие-то слова. Это был невиданный танец-импровизация, и исполнялся он с таким пылом, что все попадали со смеху. Даже Аурел-младший, привлеченный необычным топотом отцовских ног, стал рваться к нему и кричать. Купшу удивляло и то, как все смеялись над Карамиху, и то, как он прыгал с раскрасневшимся потным лицом. Наконец он угомонился и захохотал вместе со всеми.

Шум и хохот стоял такой, что обеспокоенный сосед постучал в дверь, чтобы посмотреть, что же происходит.

Снова все уселись за стол. Купша и Паладе в третий раз должны были отказаться от мысли, что пора уже уходить. Сидя за столом, Купша заметил, что никто не пьян, хотя было выпито пять бутылок, и меньше всего захмелел сам хозяин, посматривавший на него время от времени своими маленькими, блестящими и пронзительными глазками.

— Ну как, тебе нравится у нас, Купша? — спрашивал он его и добавлял: — У нас, в старом королевстве?

И каждый раз эта фраза вызывала бурный смех у присутствующих, хотя Купша никак не мог понять, почему. В этот вечер Купша впервые за долгое-долгое время очутился среди шумливых, непринужденных и веселых людей. Купше уже не казалось, что Карамиху какой-то смешной оригинал, достойный сожаления. Все собравшиеся вели себя так же, как и он, стремились подражать ему и вовсе не стыдились этого. Наоборот, казалось, им доставляет удовольствие походить на этого маленького человечка, по-детски непосредственного и разговорчивого, никогда не занятого своей собственной персоной. Только обращаясь к Стелу, своему будущему зятю, Карамиху становился иногда серьезным, задумчиво слушал его или подавал короткие, отрывистые реплики. Но это случалось очень редко, и до самого позднего вечера в доме гремело радио, слышался пронзительный голос Карамиху, раздавался его смех. Казалось, Карамиху был капитаном маленького суденышка, такого крохотного, что оно еле вмещало семейный экипаж, но он с полной серьезностью играл роль капитана, отдавая приказания направо и налево. Все посмеивались над ним и хохотали вместе с ним, позволяя ему командовать, и за всем этим шумом и суетой ощущались прочные узы, соединяющие этих людей.

Шагая по улице рядом с молчаливым Паладе, Купша не переставал удивляться семье сварщика, тому, как развлекались эти люди и с какой необычайной щедростью тратили свою энергию. Вдруг он осознал, что Карамиху обладал какой-то властью, по крайней мере в семье, среди своих, но властью, которая проявляет себя совсем по-другому, не так, как обычно проявляет себя власть, в чем приходилось убеждаться Купше самому и слышать об этом. Среди близких людей Карамиху пользовался авторитетом, он как бы осуществлял органическую связь между всеми ними, но Купша не мог объяснить, в чем состоит его власть и почему она такая прочная. Он чувствовал все это инстинктивно, как единение внутри муравейника, как неопределенное, но весьма раздражающее ощущение жажды. Он никак не сопоставлял манеру поведения Карамиху на заводе и дома, хотя она была одинаковой, но почти физически ощущал, что сварщик вовсе не казался дома смешным человечком, на которого можно было не обращать никакого внимания. Нет, он что-то представлял собой, но что именно — это для Купши было необъяснимо, да он и не ломал над этим голову. Он только недоумевал и в конце концов стал повторять про себя, пожимая плечами: «Ну и ну, все они такие же сумасшедшие, как и он! У всех малость в голове чего-то не хватает!»

Но этот вывод никак не удовлетворял его. Купша продолжал идти вместе с Паладе по широким сухим улицам, еще полным народу, и вроде бы и не думал о том, что видел сегодня вечером, однако все время ощущал какую-то стесненность, и это было связано с Карамиху, характер которого он никак не мог уяснить для себя. В конце концов у Купши застучало в висках и весь он покрылся потом — настолько беспомощным он ощутил себя перед этим неожиданно возникшим барьером, который не могли ему помочь преодолеть ни его опыт, ни прожитая жизнь.

«Какие-то сумасшедшие люди! Сумасшедшие люди!» — повторял он про себя, размахивая руками и беззвучно шевеля губами. Но ни понять целиком, ни выбросить окончательно из головы все виденное он не мог.

Купша медленно шел вдоль трамвайной линии, возвращаясь в свой барак. Перед его глазами возникало лицо

1 ... 75 76 77 78 79 80 81 82 83 ... 107
Перейти на страницу:

Еще книги автора «Николае Бребан»: