– Сколько раз вы посещали консульство?

– Польское консульство я посещала в 1924 году всего два раза. Хотела получить паспорт для поездки к брату в Варшаву и к сыну в Югославию. Но в получении паспорта мне консул отказал, не объяснив даже причины.

– Вы скрываете от следствия то, что вы получали от консула задания по шпионской деятельности. Я требую правдивых показаний по существу.

– Никаких заданий по шпионской деятельности я не получала.

– Вы изобличены в шпионской деятельности в пользу Польского государства. Не желаете ли давать следствию правдивые показания по существу?

– Никаких показаний о своей шпионской деятельности я давать не могу. Шпионажем я не занимаюсь.

– Хорошо! На сегодня допрос закончен. Посмотрим, что вы запоете во время очной ставки с вашими подельниками.

«Какая же упертая попалась, – подумал Сова, когда конвойный увел Линицкую. – Ничего! На очных ставках расколется».

Итак, что он, следователь Сова, имел? А имел он «настоящую» контрреволюционную группу, состоявшую из отца, сына и дочери Прокоповичей, Зачиняева и Линицкой. При этом первые уже сознались в своей шпионской деятельности. Упорствовала только эта старуха Линицкая – домохозяйка. Но это и понятно – она же и является главной в их банде. Дворянка, значит, изначально контрреволюционерка.

Он открыл папку со следственным делом № 7965, еще раз перечитал данные. «Прокопович Павел Антонович, 1871 года рождения, уроженец города Зенькова, поляк, гражданин СССР, беспартийный. До ареста работал в артели “Своя праця” в г. Зенькове Харьковской области. Будучи враждебно настроен по отношению к советской власти, в 1932 году посетил польское консульство с целью добиться признания его польско-подданным и получения визы на въезд в Польшу. При первом посещении консульства Прокопович был завербован работником консульства Лисовским для проведения разведывательной работы в пользу Польши.

По заданию консульства Прокопович до дня своего ареста проводил активную разведывательную работу, систематически собирал и передавал в консульство шпионские сведения.

Для проведения шпионской работы Прокопович привлек своего сына и дочь – Прокоповича Николая, 1902 г. р., уроженца г. Паневежис (Литва), русского, гражданина СССР, беспартийного, до ареста нигде не работавшего, по профессии землеустроителя-дорожника, и Прокопович Елену, 1909 г. р., уроженку г. Ковно (Литва), русскую, гражданку СССР, беспартийную, до ареста – студентку сельхозинститута в Одессе.

По показаниям Прокоповича П. установлено, что резидентом польконсульства в Харькове являлась Линицкая Надежда Петровна, через которую Прокопович осуществлял связь с консульством.

Линицкая, отрицая свою шпионскую деятельность, призналась, что занималась антисоветской агитацией и что посещала польское консульство якобы с целью получить визу для выезда в Польшу.

Показаниями Прокопович Елены Линицкая изобличается в том, что систематически до 1933 года принимала от Прокоповича шпионские материалы и давала задания на проведение дальнейшей шпионской работы.

Линицкая также изобличается показаниями Зачиняева в том, что она проводила шпионскую работу в пользу Польши, и что Зачиняев по заданию Линицкой собирал и передавал ей ряд шпионских материалов. Зачиняев Василий Васильевич, 1891 г.р., уроженец дер. Нечаевки Воронежской области, русский, гражданин СССР, беспартийный. До ареста – стеклографист фабрики механизированного учета в г. Харькове.

Прокопович Елена, будучи завербована в 1933 году своим отцом, Прокоповичем Павлом, по заданию последнего собирала материалы шпионского характера, а также являлась связным с польским консульством в Харькове, куда передавала собранные ею материалы от агентов польской разведки, проживающих в разных городах Украины.

Завербованный Прокоповичем Павлом его сын Николай также собирал и систематически передавал до дня своего ареста, вначале через посредство отца, а впоследствии лично в польское консульство интересующие их сведения шпионского характера.

Наряду с этим Прокопович Николай для проведения шпионской работы завербовал лично трех человек: Мастовского, Балаковского и Горина, которые по его заданию собирали и передавали ему материалы шпионского характера».

Через два дня Сова устроил Надежде Петровне очную ставку с Павлом Прокоповичем. 66-летний, судя по всему, до ареста довольно здоровый и крепкий мужчина, выглядел измученным, осунувшимся, полностью седым, с выцветшими глазами и со следами гематом на лице.

Сова усадил обоих за узкий стол друг напротив друга, сначала наблюдая за реакцией обоих. Но на их изможденных лицах что-либо прочитать было невозможно. Он не стал дольше тянуть и обратился к Прокоповичу:

– Знаете ли вы сидящую перед вами гражданку, и как ее фамилия, имя, отчество?

– Да, знаю. Ее фамилия, имя и отчество – Линицкая Надежда Петровна.

– А вы знаете сидящего перед вами человека? – обратился Сова к Линицкой.

– Нет, сидящего передо мною человека я совершенно не знаю, и фамилии его не знаю.

– Давно ли и откуда вы ее знаете?

Прокопович поднял глаза на Линицкую, затем тут же снова их опустил и ответил:

– Я хорошо знаю Линицкую Надежду Петровну с 1932 года. В этом году в мае месяце я с Линицкой встретился в доме Хоменковой Ектерины Аристарховны, проживающей по Полтавской улице, 15.

– Я в доме Хоменковой в гостях была еще в 1923 году и больше в ее доме не была. Но после Хоменкова Екатерина каждый выходной день приходила ко мне, по день моего ареста, т. е. последний раз она у меня была 30 сентября 1937 года.

– В каких вы с Линицкой взаимоотношениях, Прокопович?

– Взаимоотношения у меня с Линицкой нормальные.

– Скажите, Линицкая, согласны ли вы с показаниями Прокоповича?

– Я с показаниями арестованного Прокоповича не согласна, так как я его впервые вижу.

– Скажите, Прокопович, что вам известно о контрреволюционной шпионской деятельности Линицкой Надежды?

– Мне стало хорошо известно с первой встречи с Линицкой Надеждой Петровной о том, что она настроена контрреволюционно против проводимых мероприятий партии и правительства. Это было так: в мае месяце 1932 года я приехал в Харьков в польское консульство, привозил шпионские материалы. В это же время я зашел к родственнице по жене, Хоменко Екатерине Аристарховне, где в ее доме застал сидящую Линицкую Надежду Петровну. При разговоре с ней я действительно убедился, что Линицкая настроена в контрреволюционном духе, так как она говорила: «При соввласти стала жизнь населения тяжелая, в особенности для крестьян, которых согнали в колхозы, и они работают дни и ночи и не имеют достаточно средств для существования». При разговоре с Линицкой Надеждой Петровной, узнавши о том, что она контрреволюционно настроена против мероприятий, проводимых партией и правительством, так же, как и я, я Линицкой заявил, что являюсь агентом Польши и собираю сведения и передаю их в польское консульство. Одновременно попросил Линицкую о том, что если моя дочь, Прокопович Елена Павловна, привезет от меня пакет со шпионскими сведениями о Советском Союзе для польского консульства, то Линицкая должна будет принять этот пакет у моей