Мое сердцебиение замедлилось.

Еще одно напряжение. Это не может быть хорошо. Немного обеспокоенная, я прошептала:

— Ему нужно больше клетчатки в рационе, — и Вик хихикал, пока не заметил мои трясущиеся руки.

Он быстро перестал смеяться, и когда его задумчивые глаза встретились с моими, он раскрыл мне объятия.

— Иди сюда, детка.

Я подошла без колебаний, приблизившись вплотную и прижавшись носом к его ключице. Он обхватил меня своими мускулистыми руками и крепко прижал к себе, пока я без стыда глубоко вдыхала его пряный мужской одеколон.

— Он в порядке, — пробормотал Вик.

Да, он был. Но была ли я?

— Спасибо за помощь, — это было все, что я могла сказать, потому что все остальное, что я чувствовала тогда, было не чем-то, что я могла легко выразить словами.

Успокаивающее сжатие.

— Да, мы хорошая команда.

То, как он это сказал, заставило меня немного отстраниться, чтобы посмотреть на него. То, что я увидела, было усталым человеком с измученной душой, и это сокрушило меня. Особенно, когда он поднял грубую руку, чтобы заправить мне за ухо выбившийся локон, и обратился прямо к моему ослабленному духу:

— Я имел в виду то, что сказал. Я дам тебе столько времени, сколько нужно. — Он наклонил голову, чтобы говорить ближе к моим губам. — Это убивает меня, но я буду здесь, ждать.

Прямо в этот момент мой желудок скрутило, и не от сладко сказанных слов.

Я нахмурилась, приложив ладонь к животу.

Он снова перевернулся.

Подняв руку, я прикрыла рот как раз вовремя, чтобы подавить рвотный позыв.

— Ты серьезно? — Брови Вика нахмурились. — Я изливаю здесь свое сердце.

Я оттолкнула его, когда чувство вернулось, и панически пробормотала:

— Боже мой.

— Вот дерьмо. Ты не притворяешься — удивленно произнес он, выпрямляясь, когда я бросилась прочь, поскользнувшись на каблуках, чуть не подвернув лодыжку.

Вздрагивая, я добралась до туалета всего за секунду до взрыва. В тот момент, когда я попала в первую кабинку, я убрала руку, выпустив содержимое желудка за один раз. Я опустилась на колени над унитазом, бесконечно пуская слюну и сплевывая в фарфоровую чашу. Сильно пахло чистящими средствами, и это не помогало.

Дверь распахнулась, и я услышала, как он спросил:

— Нас? Ты там в порядке?

— Нет, — проворчала я, снова и снова отплевываясь. Дверь кабинки закачалась, и хотя он меня не видел, я подняла руку и предупредила. — Не входи сюда.

Еще один приступ вызвал у меня слезы на глазах, но на этот раз ничего не вышло.

Раздался звук открывающейся двери туалетной комнаты.

Замечательно. Просто здорово. Давайте позовем сюда всех.

— Она в порядке? — Это была Мина. Затем она позвала: — Ты в порядке, милая?

Но у меня кружилась голова.

Вик ответил за меня.

— Она в порядке. Просто присмотри за ребенком для меня, хорошо? Его отец скоро будет здесь.

— Хорошо, — грустно сказала она, когда дверь за ней легко закрылась.

Прохладный пол так манил мое разгоряченное тело, что хотелось лечь плашмя на плитку, но я воздержалась, потому что… микробы.

— Я просто буду сидеть здесь, пока тебе не станет лучше. — Я слышала, как открылась соседняя кабинка, закрылась крышка унитаза, а потом из-под двери показались его черные ботинки «Дизель». У меня было странное желание протянуть руку и прикоснуться к ним. — Потом я отвезу тебя домой.

Я не могла с этим поспорить. Я имею в виду, я пыталась, но это вышло в виде протяжного стона и множества маленьких всхлипываний.

Прошло несколько минут, и Вик мягко спросил:

— Тебе лучше?

У меня вырвалась громкая отрыжка, и я издала слабый звук:

— Ага.

Тяжело вздохнув, Вик встал, вышел из своей кабинки и подошел к моей.

— Да, нет. — Дверь медленно открылась, и когда я моргнула, глядя на него, слабая и вспотевшая, его глаза смягчились. — Давай, тигр. Давай отвезем тебя домой.

Я кивнула, но не попыталась встать.

Взгляд Вика скользнул по моему покрасневшему лицу. Его нос сморщился, и он произнес:

— У тебя немного… — Он постучал себя по подбородку, — прямо там.

Рвота на подбородке? Действительно. Почему бы и нет?

Что ж, этот день был идеальным. Просто идеальным.

Я взяла салфетку и вытерла рот. Не осмеливаясь взглянуть на него, подняла тяжелую руку, и Вик помог мне встать. Он продолжал держать меня, обнимая меня, пока вел из туалетной комнаты на первый этаж.

Как только Аника увидела меня, она выскочила из-за стойки, долго смотрела на меня и тихо сказала:

— О, Нас. Бедняжка. Ты выглядишь ужасно.

Мило.

Но облегчение нахлынуло на меня при ее явном беспокойстве. Думаю, мы все еще были друзьями.

Мина сидела за стойкой с Треем, и когда маленький мальчик увидел меня, он посмотрел на мой блестящий, откровенный костюм и резко сказал:

— Мне нравится твоя пижама.

О Господи.

Это было так мило, что я сглотнула комок в горле и пробормотала:

— Спасибо. Мне тоже нравится.

Саша и Лев вместе вошли в комнату, и, бросив единственный взгляд в мою сторону, Саша вгляделся в мое холодное, потное «я» и слегка раздраженно выдохнул:

— Ну, теперь ты мне бесполезна.

Боже. Иногда он мог быть настоящим придурком.

— Иди съешь дер… — И тут я вспомнила маленького мальчика всего в нескольких футах от меня. — Банан.

— Как ни странно, — начал Лев, — ты должна съесть банан.

Простите, сэр?

Он не остановился на моем гневном взгляде.

— Бананы содержат калий. Калий увеличивает выработку слизи…

— Господи. Не говори слизь, Лев, — вздрогнула я, держась за нежный живот.

— …которая защищает слизистую оболочку желудка. Это природный антацид, который может облегчить симптомы расстройства желудка, — услужливо закончил мой брат, выглядя довольно довольным собой.

Фу.

Эти люди.

— Заткнитесь. Я иду домой, — сквозь першение в горле выдавила я и оперлась на Вика в поисках поддержки.

Аника вручила мне мою сумочку, и мужчина рядом со мной проводил меня через задний двор к своему практичному серебристому седану. Мои щеки вспыхнули нежным румянцем. Мне было очень жаль себя, пока мы ехали домой. Меня охватило облегчение, когда Вик заглушил машину и начал провожать меня внутрь. Я не хотела быть одна.

Вик все сделал правильно. Он привел меня наверх, умыл мне лицо, помог переодеться, затем уложил в