Как, обнявшись с милым,

Я встречаю рассвет…»

Слушая напевы, в которых и вправду чувствовалось что-то душевное и близкое к сердцу, Керч заплыл в аллею, чей свет осветил некогда окутанное темнотой судно. Деревья с низкими ветками имели форму круглых ворот: ярко-ярко-голубые листья касались наших голов, капельки росы, напоминавшие по форме звезды, соединились белыми тонкими линиями. На ветках более высоких деревьев висели квадратные золотые фонари с жёлтыми свечами внутри: они содрогались, но не смели потухнуть, отражаясь в посиневшей Нерос. По аллее порхали синие бабочки. Несколько даже сели на нос шхуны, будто присоединяясь к поющим Особенным, на коих пролился столь волшебный свет.

Рот непроизвольно открылся от такой красоты. Сердце точно замерло, а взгляд чуть затуманился из-за яркости. Руки покрылись приятными мурашками от трепета. Какая красота… на листьях было столько созвездий из росы, а фонари казались планетами. Признаться, я даже забыла, как дышать.

А Эйдан улыбался. По-детски невинно и радостно. Скрестив руки на коленях, Тайлер задрал голову, рассматривая закрученные ворота. Сияние росы отражалось на его лице, создавая иллюзию, что на нем вместо коричневых пятнышек куча маленьких полу прозрачных звёзд.

Душевная и играющая с любовью, музыка Кёртиса отдавалась в ушах приятным звоном, от дуэта Мартиссы и Телагеи тело дрожало, а слова впивались прямо в сердце, болевшее от переживаний сердце. Стало так хорошо и уютно. Листья осторожно касались лба, словно убаюкивая, их свет напоминал свечение ночника. Песня казалась колыбельной.

«Мы ведь дети перемен,

Нам чужд пустой затхлый дом.

Мы семья, и наш кров

Светом вновь озарён…»

Хотелось смотреть на яркий блаженный свет и наслаждаться спокойной музыкой вечно. Согретая, я осмелилась положить голову Эйдану на плечо. Тот слегка вздрогнул от неожиданности, но потом перевёл взгляд сияющих глаз на мое расплывшееся в улыбке лицо.

— Красиво… — прошептала я, продолжая рассматривать капельки росы и узоры фонарей.

— Очень, — отозвался Эйд. — Никогда бы не подумал, что смогу увидеть такую красоту в реальности, а не во снах…

— Это все благодаря тебе, Эйдан, — промолвила я, прерывисто выдыхая. — Если бы не твой ум и смелость, я бы пропала в Броквене. Из-за пережитых страхов и паники я бы потеряла себя, и… Ему удалось бы убить меня раньше, не терроризируя пассажиров поезда. Ты… спас меня.

— Ой, да ну тебя, — отмахнулся Тайлер, тихонько усмехаясь. — Кто активировал жезл, милочка? Кто соберёт Особенных на озере? Без тебя у меня бы тоже ничего не получилось, насколько бы я не был умным и смекалистым. Ты, Елена, стала ярким бирюзовым проводником в город призраков, с твоей помощью и силой мы спасём Броквен.

— Я поняла, почему нас называют Огнём и Светом, — мои глаза расширились. — Ты являешься тем, чьё пламя горело дольше и ярче всех в Броквене, ты затеял это дело, а я… осветила нам путь к разгадке.

— Мы Инь и Янь, — спокойно проговорил Эйдан. — Нам суждено быть вместе, иначе… друг без друга мы никуда.

Я, кажется, покраснела.

— Спасибо, что спас меня.

Ох, черт, и сердце быстрее забилось.

— Спасибо, что пошла за мной, — ответил Эйд, у которого тоже оно выпрыгивало из груди.

Шумно вдохнув носом, я обняла Тайлера за локоть и расслабила мышцы шеи. От Эйдана пахло тем пробником духов с нотами дубового мха, лаванды и грейпфрута из Лайландского магазинчика, а ещё немного специями. Родной акцент… А под мурлыканье голосов и мелодию гитары мои глаза все слипались и слипались…

* * *

— Подъем, Джайван!

Меня разбудил резкий вскрик Керча, который по интонации явно нервничал. В нос ударил странный запах чего-то химического. В глазах замелькали зеленые круги, по ощущениям на пальцы упали листочки или прутики. Судно закачалось.

Я открыла глаза, отпрянув от плеча Эйдана. Мартисса потягивалась, поправляя упавшие на лоб пряди; кладя гитару, хрустел шеей Кёртис и зевала громко Телагея, почесывая озорного Юнка за ушком.

Судно остановилось у широкого моста, на котором валялись темно-зеленые лианы и булькали ошмётки яда между деревяшек. Река стала почти чёрной, как Акилесса, а в небе мерцала дымка, похожая на северное сияние.

Поглядев вперёд, я увидела берег. Создавалось ощущение, что мы приплыли на остров. С подъема, состоящего из клочков зеленоватой глины, начиналась земля. Трава здесь доросла по колено, даже не было видно тропки. А через несколько метров были сплошные заросли, куча болотных кипарисов и прочих болотных деревьев. Яркая зелена прямо щипала глаза, летали голубые светлячки, прыгали зайцы с цепями на брюшках. Из леса доносились шорохи, скрипы и отдалённые призрачные голоса. Далеко играли песни пятидесятых годов, слышались весёлые, будто пьяные крики. Вспыхивали вспышки, похожие на салюты, шёл чёрный дым. Виднелись желтые огоньки маленьких домов. По воздуху парили круглые фонари с неоново-зелёными кристалликами, что освещали шумящий лес. Иногда в них показывались буквы:

«Д. Ж. А. Й. В. А. Н»

— А где, собственно, опасность? — через шуршание одежды послышался бодрый голос Эйдана, что застегивал рюкзак с прикрепленным жезлом Эйнари. — Зайцы?

— Быстрее, пожалуйста. — Старик поспешно вышел из каморки, даже не заглушая двигатель. Он забрал гитару, поднял меня на ноги. Руки его сильно тряслись, с лица текли струи пота, стучали зубы. Керч опасливо оглядывал заросшую местность и кусал губу при виде кружащих бирюзовых волн перед светящимися шарами.

Кёртис, наконец, поднялся и щелкнул дробовиком, суживая глаза. От выпирающей косточки лица до груди скатилась маленькая капелька пота. Револ поморщился.

— Ну и местечко… — глухо проговорил он. — Наверное, тут дикари обитают.

— Или умершие аборигены, — предположил Эйд, ступая на пошатывающийся мост.

— Давайте, ну же! — зашипел старик, в буквальном смысле выталкивая нас на мост. — Говорите шепотом, прикройте осколки свои и эту магию потушите как-нибудь. Бог с вами!

Только от нашего веса заскрипели деревяшки, Керч перебрался в каморку и принялся набирать скорость, образовывая брызги.

Мартисса раскрыла зонтик, поднимая над головой. Она медленно зашагала по тропинке, вздрагивая от колючести местной травы.

— Будьте осторожны, — почти шепотом предупредила Марти, брезгливо перешагивая маленькие лужицы вязкого яда, — никогда такой колючей травы не видала! Вот же напасть!

Телагея подняла Юнка, часто шевеля носиком.

— Тут как Отец высморкался! — Марати нервно хихикнула, тут же корча болезненную рожицу от болотного запаха то ли травы, то ли яда.

— У меня такая же жижа вытекала после путешествия на север России! — согласилась де Лоинз, словно Дюймовочка перепрыгивая лужи. Кружева зонтика поднимались вместе с прямыми локонами.

Кёртис держал ружьё наготове, тяжело топая сзади.

— Удивительно, но давайте-ка не